Заблуждение велосипеда - стр. 27
(Что, все батюшки такие «тормоза»? Какого Горького? Еще бы сказал – Дзержинского!)
– В Централ-Парке, в Нью-Йорке. Служба спасения подобрала. Ну, вы знаете, должно быть, у него вредные привычки… Помрачение рассудка, сейчас он в больнице для бедных.
(«Сколько лет мы не виделись с Числом? И не слышались…
Где я ее видел, это подругу Числа? У Числа и видел, наверное».)
– У него в бумажнике нашли мою визитку, и мне позвонил какой-то малый, его сосед по палате. То есть Зине, бывшей жене, тоже звонили из больницы, но он просил, чтобы мне тоже, и чтобы я вам…
(«Значит, он не просто помнит меня, а еще и рассчитывает, надеется, что мы его не оставим. Так. Ну, понятно, сорокоуст, усиленную молитву, друг все-таки. Знал я, что не доведут его до добра эти Америки».)
– Батюшка, надо сообщить его матери.
– А она жива?
– Прекрасно себя чувствует. Они поссорились… Ну, вы знаете, должно быть. Может, она вас послушает? Надо забрать его из Америки. Чтобы ему было где жить. Чтобы он вернулся. Пожалуйста, съездите к ней. А? Вы ведь все-таки… Вдруг она вас послушает?
«Так. Но когда, когда?.. Завтра… Послезавтра…»
– Хорошо. Скорее всего, в понедельник.
– Спасибо. Спасибо, батюшка! Вы тогда мне позвоните, скажите, что она сказала и как…
Даю визитку.
– Спасибо, батюшка. До свидания, батюшка.
– Всего доброго.
«Визитка. А, вот это кто. Ну да. Точно, раньше видел. Нет, не у Числа, а недавно, по телику.
В ток-шоу. Творческая интеллигенция. Ужас.
«Вы, батюшка, да мы, батюшка, сюси-пуси».
Когда же ехать к матери Числа?»
Кошки путаются под ногами, батюшка прохаживается по двору, то и дело отвечая на звонки по мобильному.
Занятой народ – столичные батюшки. Расписание, как у кинозвезды. И мобильник звонит не переставая.
Итак, мероприятия по очистке совести запущены и ждут продолжения.
Сумасшедшая рыжая старуха, она же – несносный ребенок, она же девочка без щенка, она же стриженная как новобранец первокурсница в матросской курточке, мама мальчика Темы, автор пьесы «Все мальчишки дураки»…
Копошится в бумажных клочках и как-то забывает, что она в деревне уже навсегда. Думает, что это что-то вроде детского сада. Что скоро заберут. Повезут на Каретный…
Каретный, Каретный ряд, широкая и короткая улица между Петровкой и Садовым. Наш угловой дом, самый большой на улице, гигантской буквой «Г».
Рядом с нашим домом, слева, ближе к «Эрмитажу», стоит прямоугольная кирпичная будочка. Там живет пленный немец, который строил наш дом. Серьезно, правда! Так Алик Лебедев говорит, а он знает, он умный, он уже в шестом классе. Алик Лебедев дружит с моим папой, то и дело заходит поговорить о том о сем и со мной тоже дружит. Это он рассказал мне про пленного немца, живущего в будочке. Мы – народ-победитель, должны относиться к нему великодушно, это значит не обижать и даже подкармливать, говорит Алик. И я честно оставляю возле будочки куски хлеба и яблочные огрызки, ожидая, что в конце концов на свет выйдет упитанный фриц и мы скажем ему: