За стеной сна - стр. 20
Художник набрасывал этюды один за другим, отставляя их в сторону и принимаясь за новые. Тут-то Николаю послышались короткие реплики двух расторопных геологов, намеревавшихся отвести его в какое-то особое место:
– Отведём? – не отступал от навязчивой идеи Егор, старший из них, не сводя с дружка цепких жуликоватых глаз.
– Под каким предлогом?
– Там же шикарные виды для рисунков! Вот и предлог.
Поддавшись на уловку, Челноков двинулся за проводниками в «самое экзотическое место Тофаларии». Шли в подъём по берегу Нерхи еле заметной звериной тропой, часто натыкаясь на непроходимые буреломы. Где-то поперёк тропы застыли витые корневища, а то под ногами шуршала опавшая листва. Попадались искривлённые сосенки с корявыми наростами и утолщениями на стволах, в которых, по заверениям аборигенов, потомков «чёрных гусей», жили духи деревьев. Их кроны напоминали те же корневища, словно ветки натыкались в пространстве на невидимые препятствия, обходя их для произрастания.
Местами тропа выходила на речной галечник, где не в диковинку были там и сям попадавшиеся полудрагоценные камешки. Подарки от затерянного мира были щедро разбросаны не только под ногами. По склонам известняковых пород под солнцем переливались вкрапления зелёного турмалина. Геологи пояснили, однако, что эти кристаллы не имеют практического применения, они лишь подзадоривали изыскателей заглянуть в подземные кладовые, обещая немалые скрытые сюрпризы.
Но вот группа вышла на ровную площадку, откуда можно было осмотреться.
Речная долина скрывалась под облачностью, низко осевшей по земле, что было не редкостью на здешней гористой местности. Над белой пеленой угрюмо возвышалась каменная гряда уходящих к горизонту гладко обточенных ливнями скальных образований.
– Вот здесь и малюй, – объявил художнику Егор. – По радиологическому возрасту этим горкам три с половиной миллиарда лет, такие по пальцам пересчитать. Кстати, с тех же пор на Земле началось развитие биологических систем. Вот тебе памятник рождению планеты, его можно и в Лувре выставлять!
На том геологи отбыли, пояснив напоследок, что чуток ниже по тропе, на плёсе, они подёргают рыбку.
Николай принялся за привычное дело. Местечко для зарисовок и впрямь являло собой редкостную природную композицию. Речной распадок. Причудливость обветренной каменной гряды. Мягкие белые облака, прибившиеся к подножию гор. Развернул этюдник, приглядываясь к ближайшей скале, которая притягивала необъяснимой магией. Было в ней что-то колдовское, что приводило сердце в трепетное волнение. «Вот чего мне всегда недоставало! Душевного трепета! Вероятно, именно так работают гениальные живописцы», – подсказывало художнику обострившееся сознание. Но поначалу надо было подобрать наиболее выгодную картину изображения и зафиксировать её фотокамерой, чтобы позже, при работе в мастерской, снимки заменяли вид с натуры. Челноков медленно передвигался по поляне, выбирая выгодную точку обзора. Время от времени он вскидывал фотоаппарат, висевший на груди, и наводил на искомый ракурс объекта.