За подруг! - стр. 24

Антонина Егоровна уже выплыла нам на встречу и спустилась с крылечка. Кружевная белая шляпка, милое платье в цветочек и брошка на груди. Благородство и изящество в каждом жесте. Такую бабушку невозможно представить копающейся на грядках.

Вадим все же решил до конца оставаться джентльменом, не смотря на мое поведение, обежал машину, открыл дверцу, подал руку. Такой милый! Даже жуть берет. Будто не он только что отчитывал меня, как малое дитя.

Участок был большим – двадцать соток, наверное – и дом двухэтажный. Деревянный, добротный, ухоженный, хоть и построен сорок лет назад.

– Да, это дед Вадима строил. Кузьма Петрович. Серьезный, основательный был человек. Хотел большую семью. А этот дом сделать родовым гнездом.

– Здорово. Он очень красивый.

– Да. Мне нравится здесь жить летом. Зимой скучно. Все соседи разъезжаются, не с кем словечком перекинуться.

И мне утроили экскурсию по участку. Увидела яблоневые и вишневые деревца, какие-то елки и сделанные дорожки из плитки. Разбитые огромные клумбы. И даже маленькие скамеечки стояли. Альпийской горки нет, но я не особенно разочаровалась по этому поводу.

Вадим ходил за нами словно тень, во всем поддакивал своей бабуле и мило улыбался.

Похоже, просто хочется к нему придраться из-за плохого настроения и самочувствия. Не знаю, как еще объяснить свое недовольство и неуклюжесть – пару раз наступила ему на ногу и заехала локтем под дых, когда разворачивалась. Совершенно случайно!

Нет, пора этот цирк заканчивать, пока парень серьезно не пострадал. Он же ни в чем не виноват. Кроме того, что неожиданно мне совершенно разонравился.

Мы как раз остались с Антониной Егоровной вдвоем за круглым, деревянным столом на веранде. На нем сверху была белая скатерть, и стояли в пузатой вазе цветы.

Хозяйка увлеченно что-то рассказывала о детстве своего внука, о его родителях. Вадим пропал где-то в доме – отвечал на телефонный звонок по работе.

Она махнула рукой.

– Он всегда так. Приедет на выходные и большую часть времени или на телефоне висит или в бумагах зароется. Но мы, же с вами понимаем, Верочка, что работа есть работа. Его дед был точно таким же, – женщина тяжко вздохнула и поправила брошь на груди. – Трудоголик. Все для семьи.

– Да, тем более что родители Вадима так рано погибли.

– Это большая утрата для нас. Мой сын и невестка разбились на автомобиле, – ее ладонь, прижатая к груди, мелко задрожала.

– Антонина Егоровна, с вами все в порядке?

– Да. Все нормально. До сих пор для меня это тяжелый разговор.

– Я понимаю.

Она попыталась улыбнуться и подлила нам в кружки еще чаю.