За Перевалом – холод и мгла - стр. 25

Калмыков пролистывал чаты и желчно бранил игроков. В ответку.

Банкир вел себя беспокойно, вскрикивал и бормотал – про крыс и про паутину, в которую был завернут, как в саван, и саван все время менял цвета. «Зеленый, красный и синий, – повторял Аркадий Ветлицкий. – Зеленый, красный и синий! В геральдике это значит…»

Он ни разу не сказал, что это значит в геральдике, но Калмыков и Федосеев и без него понимали, что речь о цветах RGB.

– Паутина и крысы! – сказал Федосеев.

Калмыков согласно кивнул.

Отвратительное сочетание.

Он ехал домой в такси с ощущением поражения, очередного за этот год, и потому зудел под нос, как мутировавший комар-переросток, изливаясь бессильной желчью. Он не знал, откуда в нем накопилась эта назойливая неприязнь, практически ненависть к людям, даже близким и дорогим, отвлекавшим его от работы. Видимо, он устал. Нужно поставить проект на паузу. Уступить директору института и съездить на конференцию – там получится отоспаться и нормально поесть за казенный счет.

Ветлицкий в сознание не приходил, оставаясь где-то на стыке реальности и виртуальной игры, и Калмыков не мог гарантировать восстановление пораженных нейронов и мозговой активности возвращенного в реал пациента.

Но само возвращение состоялось. В этом он уверил Ветлицкую, дежурившую на проходной: Аркадий Ветлицкий проснется через четыре часа. Столько потребуется антидоту, введенному точечно в мозг, чтобы разрушить всю паутину вирусных родопсинов. Но в «Альтар» он больше играть не сможет ни при каких обстоятельствах. Супруга банкира была просто счастлива.

Калмыков потер переносицу и попросил водителя притормозить за два квартала до дома. Время было почти спокойное, предрассветное, он устал, но хотел прогуляться, привести в порядок эмоции, чтоб не пугать Веронику. Перед Лидушкой тоже придется покаяться: видел, как она раздражается от того, что он срывается с места по первому зову из института, но все-таки Вероника важнее.

Он не знал, как заставить дочь улететь в Италию к матери.

Как отвадить ее от Альтара.

Захотелось курить. Присесть на лавочку на остановке и достать электронную трубку – возможно, он так и сделал бы раньше, но дома ждала Вероника, а курение – вовсе не та привычка, какой хотелось похвастаться.

Он успел отойти на сто метров от прозрачного павильона с навесом и путаным расписанием местных автобусов, когда послышался скрежет колес. На неведомых раньше инстинктах Калмыков отпрыгнул в тень и увидел горящие шашечки давешнего такси. Машина была та же самая, что он оставил квартал назад: тот же молодой вихрастый водитель отчаянно пялился в ночь, выискивая пассажира.