За невидимой тенью безликой химеры - стр. 31
Вот я и взял себе в проблему, – разобраться с шахматной программой. Теперь я ненавижу шахматы, раньше любил, а сейчас ненавижу, но всё равно сажусь играть каждый день. Меня тошнит от одного вида бело-зелёных клеток на мониторе. Эта сволочь, компьютер, делает со мной что хочет: на девятом уровне разносит меня в пух и прах, не оставляя ни малейшего шанса, я даже не успеваю разменять половину фигур; на пятом уровне я побеждаю в половине партий и могу даже примерно определить в какой момент он мне поддался, но вот именно этот момент и выбешивает больше всего – иногда он жертвует тяжелую фигуру, я отмечаю у себя в голове «слив засчитан» и тут же он ставит мат. Если бы это был персонифицированный биологический объект, то я бы одел эту шахматную доску прямо ему на голову, а тут остаются только потоки ругательств и проклятий, как инструмент психологической разгрузки. Иногда очень хочется пойти и набить морду знахарю, этому самоуверенному кретину. Но где-то в глубине сознания сидит твёрдая убеждённость, что он прав, – чтобы выживать и конкурировать с самыми успешными иммунными, необходимо научиться думать на три-четыре шага вперёд, и что-то надо делать с раздражительностью… Помноженная на ничем не подкреплённые амбиции она даёт совершенно омерзительный результат под названием спесивость.
Я стал практиковать дыхательные упражнения: вначале просто глубоко дышал, потом стал концентрироваться на вдохе-выдохе, затем на сердечной активности, пытался успокоить пульс в такт дыханию. В конечном итоге перешёл к практике дыхания под статической нагрузкой, то есть дыхательные упражнения в определённых, нагружающих крупные мышцы, позах. Раздражительность, а тем более бешенство и агрессия остались в прошлом, но вот только эта электронная гадина всё равно не желала сдаваться, игнорируя накопленную мной прану. «Но я всё равно тебя раздолбаю, чёртова железяка!»
И вот я снова давлю на звонок хорошо знакомой мне квартиры. Алмаз по своему обыкновению «у себя» и широким жестом приглашает войти.
Я предполагал, что мой протеже станет интересен знахарю, но не думал, что настолько. Этот мозгокрут провозился с парнем неприлично долго и по моему наблюдению остался недоволен, – выглядел уставшим, на лбу выступила испарина и…, ему даже потребовалась доза уксусного раствора! Это феноменально! Я впервые вижу, как знахарю требуется допинг, что-то у него там не получается.
Пассы руками вокруг тела клиента сопровождались вопросами. Первоначально Алмаз расспрашивал Худого, но в какой-то момент переключился и на меня: зачем я потащился в рейд; почему не присоединился к стронгам; как относился к ним до допроса пленных и после. А потом начал изводить глупыми вопросами о моих чувствах к Худому. Я сперва старался быть точным в ответах, всё же работает человек, а потом как-то разволновался: «Это к чему он мне о чувствах вдруг…, на что этот козлина намекает?»