За каменной стеной - стр. 5

В любом случае, сокрушаться поздно.

Я подписала контракт и намерена соблюдать его.

На кухне уютно пахнет чаем и печеньями-орешками. Знаю, что мама испекла их специально для меня. Сердце окутывает благодарностью к ней.

Сажусь за стол и подвигаю поближе вазочку с любимым лакомством. Откусываю и довольно жмурюсь. Тесто тает во рту, а вареная сгущенка, до которой добирается мой язык, только усиливает ощущение удовольствия.

- Молодец, Диляра! - на пороге кухни появляется отец.

Его лицо светится от удовлетворения. Папа целует маму в золотистый затылок, отчего она смущенно улыбается и краснеет. Достается и мне. Отец ласково проводит рукой по моей голове.

- Честно говоря, не ожидал, что Садыков так быстро согласится, - папа усаживается за стол, делает жадный глоток чая.

Я улыбаюсь.

Так приятно видеть отца в хорошем настроении!

Такой контраст с тем, каким он был последний месяц!

- Я даже не знаю, что сказать, - мама вытирает руки о полотенце и тоже размещается за столом. Вздыхает.

- Гульнара, сказать можно только - спасибо Аллаху! - громко произносит отец.

Обвожу комнату внимательным взглядом.

Вдоль стены ровным рядом стоят сумки с моей одеждой. У нас с мамой ушло целое утро на сборы. И теперь меня не покидает чемоданное настроение.

- Диляра, ты мне звони, звони, дочка, а то я себе места не найду, - обращается ко мне мама.

Улыбаюсь и беру её за теплую ладонь. Нежно сжимаю и говорю:

- Конечно. Как будет возможность, буду звонить.

Как раз в этот момент звонит мой телефон. Хмурюсь, когда вижу кто именно хочет поговорить со мной.

- Слушаю, - коротко и достаточно холодно отвечаю.

- Диляра, открывай, нужно поговорить, - раздается голос моей бывшей свекрови.

5. 5

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дверь открывается, и в дом заходит моя бывшая свекровь, Альфия Равильевна. В нос мгновенно ударяет шипровый аромат духов.

Они такие же душные, как эта коренастая женщина.

Её черные глаза впиваются в меня недовольным взглядом, и вместо приветствия я слышу:

- Диляра, почему не звонишь, не приходишь? Мы же переживаем за тебя.

Ложь.

Гнусная ложь.

Эта женщина не переживала за меня ни тогда, когда я вышла замуж за её сына, ни потом, когда я попала в больницу, ни теперь...

Мне хочется сказать ей что-то резкое, такое, чтобы это широкое лицо перекосилось, но я призываю себя к спокойствию.

Как говорится: “не трогай говно - оно не завоняет”.

Знаю, что нужно почтительно относиться к старшим по возрасту, и так было, до тех пор, пока эта женщина не проявила себя во всей красе.

- У меня нет желания общаться с вами, - отвечаю ровным голосом.

Густые брови Альфии Равильевны ползут вверх.