За границей Восточного Леса - стр. 19
Ночь стояла очень тихая. Неслышно было ни привычных ее уху шорохов леса, ни завывания ветра. Даже шум моря сюда не долетал. Казалось, что когда затихли последние отблески солнца на облаках, звук вместе с миром погрузился во тьму.
Глава 6. Жрецы
– Скажи, ты ведь убил его? – спросил в один из вечеров соучастника по побегу Ригзури. Они уже несколько дней бродили по степям, стараясь удалиться от плантаций на безопасное расстояние и запутать возможные поиски.
Топорик только повернул грызуна на палочке-вертеле над маленьким костерком, запрятанном в ямке. А потом угрюмо сказал:
– Я бы и ее придушил, если бы она на пути попалась.
– Кого? – не сразу понял юноша.
– Дрянь эту расфуфыренную, которая нас купила, – и он крутанул добычу, хотя это было не нужно, – знаю я таких, как она – им принадлежат самые большие наделы земли в Государстве, и их голос звучит громче, чем других. А остальные либо прислуживают им за мелкую монету, либо вовсе…
– Но как это, я не понимаю… – сказал юноша, – в чем разница между нами, почему одних можно ловить, как зверей, в силок, и сажать на цепь, а другие свободны?
– Ну, брат… Смотрю я, ты совсем ничего не знаешь. И откуда же вы такие сваливаетесь?.. Свободны… Никто здесь не свободен. А что касается рабов, ну официально – это преступники, например… Но вот тебе вопрос – кто, думаешь решает, что есть преступление и каково наказание за него? И почему одно и то же преступление носит разные имена, если его совершают люди из разных сословий?
В тот вечер Ригзури не все понял из слов друга. Но почувствовал, что места, куда занесла его судьба, нравятся ему все меньше, если это, конечно, вообще было возможным после всего приключившегося.
***
Прошло уже довольно много дней их скитаний, когда они, наконец, стали безбоязненно разводить костер, не зарывая его в яму и не туша сразу же после приготовления пищи. В тот вечер они зажарили несколько пойманных грызунов и, напившись воды из ручья, сели у огня, как у маленькой импровизации домашнего очага, которого оба были лишены.
– Расскажи мне про жрецов, – попросил Ригзури товарища по побегу.
Топорик поднял на него взгляд зеленых глаз. Странный цвет для глаз, думалось Ригзури, таких людей не бывало в Лесах, впрочем, практически ничего, с чем столкнулся теперь Ригзури, не видел он на своей родине. Не мог он понять и мотивации живших на Равнине людей, поступавших с собственными сородичами так жестоко. Были ли они вообще людьми?.. Но любой из этих вопросов затмевала сила боли и вины. За сестру…
Небо озаряли мириады ночных светил. Вокруг царил треск каких-то насекомых, негромко похрустывали сучья в костре. Ночь казалась безмятежной в своей летней теплоте и легкой свежести. Но ее очарование было словно разорвано вопросом юноши, как будто скрежетом перстня о стекло.