За границей Восточного Леса - стр. 21
Топорик перевел дух, встал и подошел к ручью, чтобы снова напиться. Ригзури ждал, боясь любым неверным словом или знаком спугнуть мгновение той важной для него откровенности друга.
– Он не рассказывал мне подробностей, да и я даже в более старшем возрасте не очень выспрашивал. Этой темы мы дома старались особо не касаться. Отец сказал мне тогда, что ему как-то удалось приблизиться к ним, когда процессия подошла к замку. Ров они преодолевали на лодках по трое. В одну из лодок зашли те двое, что были под сопровождением, и жрец. Отец настиг их в воде. Под плащами оказались две женщины. И одна из них была моя мать.
Топорик выдохнул и продолжил, стараясь быстрее расправиться с этой историей:
– Отец говорил, что, несмотря на внешнее сходство, это была словно иная женщина. Сопровождавший жрец даже не пытался отделаться от него, ни ударить веслом, отпугнув пловца от лодки. Возможно, он ждал приказаний. Но их не последовало. Отец назвал ее по имени, но та, что когда-то была его женой, посмотрела сквозь него, будто бы его никогда не было в ее жизни. Он оцепенел от увиденного. Вторая женщина кивнула слегка, и жрец продолжил грести. Отец с трудом выбрался на берег. Вернулся домой сам не свой. С тех пор с ним стало непросто общаться. Он сделался нелюдим. Впрочем, хлеб это ему добывать не помешало. Он был отменным кузнецом.
– Когда ты виделся с ним в последний раз? – спросил Ригзури неожиданно для себя.
– Давно, – ответил Топорик, – я ушел из дома, когда мне было шестнадцать.
Глава 7. Дни по уставу
Остров, на котором стоял монастырь, находился удаленно, окруженный ледяными клокочущими морскими водами. Здесь редко стояла спокойная погода. Черные волны перекатами неслись и разбивались о каменистые гребни островных отрогов. Это был небольшой скалистый участок суши посреди владений океана. Но, несмотря на непростые погодные условия, за стенами монастыря царил будто иной мир. Сюда не врывался холодный влажный ветер, а на грядках, возделываемых жрицами, росло все, что было необходимо для поддержания жизни в монастыре. Труд на земле являлся ежедневной обязанностью всех обитателей этих стен, вне зависимости от их ранга.
Расписание дня в монастыре было достаточно плотным. Вставали жрицы незадолго до рассвета. Утро проводили в упражнениях и созерцании своего внутреннего состояния и ума. Потом носили воду в резервуары, работали в саду. После завтрака часть жриц проводило время в библиотеке за обучением, часть продолжало работы в саду и огороде, потом они менялись. После обеда им предоставлялось несколько часов для отдыха или самостоятельного обучения. Эти часы Римьяна стала проводить за прогулками. Несмотря на то, что она находилась здесь еще совсем недолго, ее легко отпускали за стены монастыря.