За горами, за лесами - стр. 20
Лёшка смущенно отошел, побродил по кладбищу, иногда посматривая на бабушку. Достал телефон, пощелкал «родову», вышло глупо. Удалил фотографии. Бабушка, помолившись, наклонилась, стала выпалывать сорняк с холмика. Лёшка сфотографировал и ее, как она стоит головою вниз над могилой деда, и тоже стер – у бабушки был такой вид, словно она полет грядку.
Скоро пошли назад. Проходя мимо могилы парня, Лёшка задержался, спросил, что с ним случилось.
– С Пашкой-то? Медведь задрал.
– Как – задрал?!
– Ну как задирают… – горько вздохнула бабушка. – В тот год сильно тайга горела. Медведи через нас и пошли. Пашка с дружком отошли от поселка за каким-то надом. А тут медведь. Дружок убежал, успел, а Пашка на дерево полез с перепугу. Тот ноги ему и отъел.
– Как – отъел?! – не поверил Лёшка.
– Так и отъел. Пока мог, держался Пашка, не падал. Ну а уж потом… – Бабушка махнула рукой. – Медведей много к нам тогда пришло, страшно было из дома выйти. Собаки сутками не унимались по дворам. А того зверюгу мужики убили, конечно. Выследили и убили. Кто из них человечины попробует, тот уже ничего другого есть не станет.
– Жесть… – тихо сказал Лёшка.
– Что говоришь? – переспросила бабушка.
Но он не ответил. В голове не укладывалось, как это так в двадцать первом веке живому человеку медведь взял и отъел ноги. Лёшка пытался это представить – и не мог, а только ёжился непроизвольно.
По дороге домой бабушка рассказала, как возник поселок. Основали его в середине восемнадцатого века несколько казачьих семей, что бежали из поселенческих острогов в здешнюю глухомань. Семьи Калединых, Зиминых, Лыткиных, Епифановых привел за собой, уходя от лютости воевод да царских поборов, Клим Ушаков, по нему и поселок так называется – Ушаковка. Поставили на воле избушки, били зверя, ловили рыбу.
– В те времена речка богатая была. Это сейчас в землю уходит… – пожаловалась бабушка.
Рыбацким поселком Ушаковка не стала, в основном жители занимались охотничьим промыслом. Со временем поселок разросся, приняв в себя новые семьи. В советские времена одно время собирались открыть тут леспромхоз, но не открыли: слишком накладно было вывозить лес по здешним непроходимым тропам, а по мелкой речке сплавлять его было нельзя.
– Мы из Епифановых будем, – сказала бабушка, подходя к дому. – Из тех, что с Климом пришли. Так что ты коренной у нас.
Лёшка впервые слышал, что он, оказывается, не просто так, а потомок древнего казачьего рода. Все это было, конечно, очень интересно, но он до сих пор находился под впечатлением от рассказа о Пашкиной смерти и всё думал, внутренне передергиваясь, как Пашке этому, живому, медведь грызет ноги – просто из головы не шло.