За день до послезавтра - стр. 84
– …Нам рассказали, что ответственный представитель Росатомэнерго обратился к персоналу станции со словами благодарности, заявив, что…
С большим увеличением показали лицо молодого солдата, водящего глазами то в одну сторону, то в другую. Камеру он не видел, и оттого сцена была сюрреалистичной: миллион человек как будто подглядывало за тем, как возбужденный произошедшим парнишка облизывает черные от ветра губы и морщит нос. Журналист продолжал что-то бубнить, но его слова доходили плохо. Когда снова начали показывать исщербленную стену и ворох заледенелых осколков под оконными проемами, Николай поднялся. Родители посмотрели… странно. Застыв лицом, он ушел в другую комнату, плотно закрыл за собой дверь и деревянным движением ткнул в кнопку включения компьютера. Тот тихонько ухнул, и через несколько секунд раскрутившийся жесткий диск выдал на пискнувший стереодинамиками монитор обычные при загрузке операционной системы строчки. К тому моменту, когда развевающаяся в центре экрана «рама» сменилась на панораму усыпанного сияюще-желтыми листьями Летнего сада, Николай уже немного успокоился. Пульс, во всяком случае, снизился где-то до девяноста. Выйдя в Сеть, он двумя щелчками компьютерной мыши вывел на экран блекло-коричневое дерево сообщений никогда не спящего «Правильного форума военной истории». В правой половине экрана, на которую при загрузке согласно его настройкам выводились имена присутствующих участников, было пустовато. Воскресное утро – большинство людей в европейской части страны должны были проснуться только недавно и сейчас сидели у телевизоров, а не в Сети. Дальневосточники же вообще еще не знали ничего.
Несколько человек с малознакомыми именами активно перебрасывались сообщениями. Николай проглядел их наискосок, открывая только выглядящие самыми интересными. На каждый пост он тратил не более пары секунд, но на середине одного усыпанного восклицательными знаками сообщения (вызывающего в подсознании классическую здесь шутку «а бояться лучше на чердаке!») остановился. После этого, подумав, он вернулся на несколько штук назад. «По Сиэн-эн третий час надрываются, что русские не дают никаких комментариев. Может, теперь заткнутся?..» «Третий час» – это выглядело странно. По ощущениям – почти как взгляд родителей. На часах в углу экрана было 11.14, на надетых к этому времени наручных – столько же. В логе сообщения стояло 10.56, – в хвост к нему только в одной этой ветке было приписано уже штук десять. «Третий час» означало, что СNN разродилось первым «мы прерываем свою программу» по крайней мере за два с копейками часа до этого, то есть в 8.40 или что-то около того. Впрочем, возможно, – и скорее всего – это просто преувеличение. Проверяется это легко. Стоило набрать «