За чужие грехи - стр. 53
Он стал переодеваться, стянул зелёный хирургический костюм, надел свой, повседневный. В который раз поблагодарил Веру за такой отличный выбор. Молодец, девочка! Он выключил кондиционер, закурил сигарету и, выходя из кабинета, увидел на полу белый конверт. Рома поднял его, раскрыл – банковская карточка и записка. В записке одно слово – «Спасибо!».
Ксюша Воронцова. Днём он иногда с теплотой вспоминал её глаза, волосы, чуть припухшие губы, короткий халатик-кимоно. Нужно позвонить ей: она переживает, наверное, нашёл ли он карточку. Посмотрел на часы – половина двенадцатого. Поздно звонить. Он вдруг ясно и чётко вспомнил, что произошло вчера. Их разговоры, откровения, её слёзы и его стойкую уверенность, что в квартире Ксюши Воронцовой он был. Когда? Когда он был там?
И тут его как будто окатило ушатом холодной воды. Это она. Та девочка, что была влюблена в него, Верина одноклассница. Это она. Он попытался поподробнее вспомнить своё давнее приключение – тот вечер, дискотеку, ночь, утро и день в квартире девочки. Они были вместе. Он и Ксюша… десять лет назад. Они провели почти сутки вместе. Он спал с ней. Она спросила при их недавней встрече, с надеждой спросила, помнит ли он её? Он ответил – «нет». Она удивилась, расстроилась, ведь она его помнит и очень хорошо помнит, поэтому опускает глаза, стесняется.
И ничего не объяснишь, не поправишь. Такое объяснению не поддаётся. И какой вывод, мораль какая? Кто он после всего этого? Печатных слов для него нет, только непечатные.
В коридоре было темно, свет не горел. Он прошёл в отделение реанимации – слава богу, с больными, которых он сегодня оперировал, всё хорошо. Можно и домой…
Отъехал от больницы – почти двенадцать. Транспорта на дорогах мало. Он порадовался – значит, доедет быстро и минут через сорок уже будет у ворот.
К нему потом сразу же вышел его сосед. Рома поздоровался, и профессор заговорил:
– Роман, как хорошо, что вы дома: я волновался.
– Да что со мной случится…
– Вы не звонили, хотя всегда предупреждаете, когда задерживаетесь.
– Профессор, извините… У меня было несколько операций подряд, и потом ещё больные, я освободился только в десять…
– И не ели ничего? Сигареты и газировка? Не обедали?
– Я сегодня завтракал и вчера ужинал с красивой женщиной…
– Вот с этого места поподробней!
– Ничего ещё не ясно…
– Как это хорошо! Я увидел, что у вас глаза заблестели, а это же так хорошо!
– Владимир Данилович, не решилось ещё. Об этом рано думать.
– Мне много лет, и я хорошо знаю жизнь! Все решится, и очень быстро. Ну а теперь идёмте ужинать!