За чужие грехи - стр. 55
Рома прошёл несколько шагов по двору и увидел Ксюшу. Он глазам своим не поверил, не понимал, как она тут оказалась, как добралась... Ксюша сидела у стены храма, на какой-то то ли фанерке, то ли картонке, натянув на колени своё безразмерное платье, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Он остановился рядом с ней, но она его не замечала. Хотел было заговорить с ней – не стал, оставил беседу на потом, через какое-то время. По правде говоря, сначала удивился её присутствию, однако после сразу понял – он же сам ей рассказал об отце Германе, советовал сюда съездить…
Он вошёл в двери храма, купил свечи и уже повернулся к иконам, как услышал голоса страждущих:
– Идёт, идёт…
Рома захотел выйти на улицу, но не успел. В храм вошёл невысокий, сгорбленный и очень пожилой священник, но глаза у него были удивительно молодые и яркие. Он окинул взглядом собравшийся народ, и его упёрся в зелёные радужки. В этот момент доктора Суворова будто что-то укололо, даже испарина по спине пробежала, и на секунду ему стало страшно, показалось, что священник уловил его мысли. Отец Герман благословил всех, кто был в храме, вышел и неторопливо побрёл к небольшому домику, стоящему неподалёку. Рома опять повернулся к иконам, перекрестился и стал ставить свечи.
Отец Герман, тяжело опираясь на руки помощников, добрался до домика, вошёл в комнатку-келью и опустился в кресло. С отцом Дмитрием поговорили недолго: священник прервал задушевную беседу.
– Батюшка, кого зовём? По очереди? – спросили два возникших монаха.
– Нет, он уехать хочет, не верит мне. Парень: высокий, здоровый, небритый, с глазами зелёными в крапинку, в чёрной кожаной куртке. Он стоял у икон в храме. Его.
Отец Дмитрий тихо сказал:
– Это Роман, врач, мой односельчанин, мы приехали вместе…
– Почему раньше его не привёз?
– Да он всё собирался и всё откладывал…
– Хорошо, что вовремя приехали, у него от души одни кровавые ошмётки остались. Врачевать его душу надо…
Рома тем временем поставил свечи, вышел из храма, стал спускался по ступенькам и уже хотел идти искать Ксюшу, как к нему подбежал молодой монашек из свиты отца Германа и обратился:
– Пожалуйста, батюшка вас просит…
– Меня? Ты не ошибся?
– Вас, вас…
– Нет, не может быть… Почему я? Вон сколько страждущих…
– Он сказал – вас…
– Ты ошибся, точно ошибся…
– Но, простите, он сказал так: молодой, высокий, здоровый, с зелёными глазами, в чёрной кожаной куртке и небритый. Второго такого нет. Это вы.
Рома подумал: вот, значит, как он выглядит – высокий, здоровый и небритый. Побриться, как назло, не успел, да и кто в пять утра бреется… Он вздохнул, проследовал за пареньком, а когда вошли в комнатку отца Германа, тот возмутился: