Z - стр. 20

Z умолк и сошел с песочного холма, направившись (Он ступал прямо по нашим телам, напоминавшим огромный разномастный ковер) в расположенную напротив Дворца Дуру, где Его уже ждали: Володя, заметно напрягаясь, держал в руках парадный экземпляр Основного закона, который хотя и был брошюрой, весил не меньше пуда – столь тяжела была истина, изначально в нем изложенная, но каков вес Закона был теперь, нам, никогда не бравшим его в руки, оставалось только догадываться, ибо изменяли его (много дополняли, мало вычеркивали) при каждом предшественнике Z, считая, по недоступной простому смертному логике что, хотя Основной закон и служит постоянству, сам постоянен быть не должен, являясь не раз и навсегда установленной буквой, но выражением духа и склонностей соответствующего первого лица, впрочем, лицо это, согласно традиции получив книгу на руки, никогда ее не открывало, чтобы упоминаемая буква не могла никоим образом мешать принятию решения, основанного исключительно на сошедшем из ниоткуда наитии, не имевшем ни единого внешнего источника, за исключением крохотной белой книги с единственной страницей, которую, напротив, не открывал никто и никогда, кроме правителя и мы знали (правильнее сказать, верили) – что Правде изложенной там не нужен никакой Закон, книгу эту Z неожиданно обнаружил у себя в левом заднем кармане штанов, как только направился в сторону Дуры, недоумевая, как она там оказалась (отца положили в фамильный склеп как есть, ничего не забирая и не обыскивая), Он обернулся к Метле, но она сделала вид, что не поняла вопроса, и уже на лестнице в Дуру поспешила нашептать Z «принять, отпустить, наступить», Он кивнул и бросил взгляд на изнемогающего под тяжестью Володю, но не ускорил шаг – не было возможности – Метла парила перед ним параллельно земле, утыкаясь то и дело в колени, к тому моменту она превратилась на некоторое время в толстое (в тело среднего человека) бревно с привязанными к нему стальной проволокой ветвями в руку толщиной, переступить через которое, казалось, невозможно – Метла задавала темп, с которым ходит больной человек, Z некоторое время покорно терпел неудобство, но ближе к середине лестницы (всего около ста ступеней – точно их никто никогда не считал) решился и перепрыгнул через Метлу (нам показалось, что она этого только и ждала – никакой попытки восстановить прежнее положение не последовало), направившись к заметному повеселевшему Володе быстром шагом, порой даже перепрыгивая ступени, оказавшись с ним вровень, Z подхватил выпавший в этот самый момент из рук Володи «фолиант», но, не продержав его и нескольких секунд, отпустил – книга рухнула к Его ногам, после чего Он наступил на нее правой и, чуть помедлив, добавил левую, разместившись на Основном законе, как на постаменте, склонившийся в почтительном поклоне Володя не сказал на это ни слова, лежавшие за ним ниц Избранники Дуры казались в своей подчеркнутой неподвижности мертвыми, Z окинул их ожидающим взглядом, но, не встретившись там ни с кем, повернулся к нам (многие, оставаясь лежать ниц, посмели слегка отжаться на руках, чтобы исподлобья взглянуть на Государя) и развел в стороны пустые ладони, жест этот, выражавший растерянность, мог бы столь неподобающе закончить церемонию, если бы не догнавшая к тому моменту правителя Метла: прокатившись по ступеням, она уткнулась в попранную Z книгу, и Он, услышав резкий, походивший на приказ шепот: «левый, задний, показать», – достал из кармана Белую кроху, которая заставила встрепенуться оставшихся лежать ниц, все мы, за исключением Избранников, в этот момент приподнялись и посмотрели на Z, который поднял книгу Правды высоко над головой, поднял как знак своей абсолютной и безраздельной власти, и мы закричали в полном восторге – укравшее у мира в ту минуту все звуки священное «А-а-а-а» соединило нас с Ним в целое, пусть и ненадолго лишенное частей, в целое, распавшееся по истечении времени на мельчайшие (никогда никому не собрать) песчинки.