Южный полюс - стр. 30
С начала месяца «Фрам» стоял на бочках у стен старого Акерсхюса. Он вышел с Хортенской верфи заново выкрашенный и красивый. От него просто распространялось сияние во все стороны. При взгляде на «Фрам» в голову невольно приходила мысль о праздничной прогулке по морю или увеселительном плавании. Но этим все и ограничивалось. Уже на следующий день после прихода на палубе судна разыгрывались самые будничные сцены, какие только можно себе представить. Началась погрузка.
Из подвалов Исторического музея[8] длинной, непрерывной вереницей потянулись ящики с провиантом в просторные трюмы «Фрама», где лейтенант Нильсен с тремя северянами были готовы к их приему. Прием этот протекал не так уж просто. Наоборот, он был весьма торжественен. Недостаточно было знать, что все ящики на судне; задача заключалась в том, чтобы помнить, куда поставлен каждый ящик, а кроме того, укладывать ящики таким образом, чтобы в будущем было легко до каждого добраться. Это трудная работа, и она не становилась легче оттого, что нужно было принимать во внимание многочисленные люки, ведущие в нижний трюм, где стояли огромные баки с керосином. Все эти люки должны были быть доступными, иначе мы были бы лишены возможности перекачивать нефть в машинное отделение.
Но Нильсен и его помощники блестяще справились со своей задачей. Из многих сотен ящиков ни один не затерялся; не было ни одного, уложенного так, чтобы его нельзя было быстро извлечь.
Одновременно с провиантом мы грузили на судно и остальное снаряжение. Участники экспедиции деятельно заботились об этом, каждый по своей части. А дело шло не о пустяках. Сколько ни ломай себе голову заранее, все равно явятся новые потребности, пока не отдашь швартовов и не выйдешь в море, положив всему конец. Между тем наступал июнь месяц, и время нашего ухода быстро приближалось.
Третьего июня утром «Фрам» покинул Кристианию. Пока целью его плавания был только берег Буннефьорда, где стоял в саду наш зимовочный дом. Мы должны были погрузить его уже совсем готовым. Творцом этого крепкого строения был наш славный плотник и столяр Йерген Стубберуд. Теперь дом был быстро разобран, и каждая доска и бревно тщательно перемечены. На борт судна приходилось грузить внушительную кучу материалов, а там и без того уже было тесновато. Большая часть груза была сложена под баком; остальное – в рабочем помещении.
Более опытных из участников экспедиции, очевидно, наводила на глубокие размышления мысль о назначении этого «дома для наблюдений», как окрестили его газеты. Вполне понятно, что у них были основания для догадок. Под домом для наблюдений обычно понимается относительно простое сооружение, в котором можно найти необходимую защиту в непогоду и ветер. Наш же дом был почти образцом солидности. Тройные стены, двойной пол и потолок. Внутри дом был оборудован десятью удобными койками, плитой и столом, на котором к тому же лежала новехонькая клеенка. «Ну, с натяжкой я еще могу понять, что им хочется наблюдать в тепле, – говорил Хельмер Хансен, – но к чему им клеенка на столе, этого уж я никак не возьму в толк!»