Южная роза - стр. 47
— Боюсь, как бы она совсем не растопила твоё, Алекс! — усмехнулся Винсент.
— Ты шутишь? — Форстер коротко рассмеялся. — Если бы не ящик вина, Винс, я бы уже и думать о ней забыл.
— Уж я надеюсь, — произнёс Винсент без всякого оптимизма в голосе, — и мой тебе совет — Корнелли трогать и вовсе не думай! Его отец нынче в большом фаворе при дворе.
— Как скажешь.
Спорить с синьором Грассо Форстер не собирался. И говорить ему о том, что думает — тоже. Он понимал, что синьорина Миранди обижена на него, и может быть, даже за дело, но этой шарадой она зацепила его за больное. Хотя, не будь на том представлении Корнелли, он не придал бы этому всему такого значения, но…
Но он понимал, что обманывает себя, думая так. На самом деле его задело презрение Габриэль. Задело так сильно, что он готов был задушить проклятого капитана собственными руками. Хотя вины Корнелли в этом было как раз не так уж и много.
«Просто терпи их презрение молча — и всё получится».
Презрение Таливерда или Домазо он бы мог терпеть без проблем. Ведь он вынес когда-то немало издевательств ради спасения своего дома. Он научился быть глухим к подобного рода насмешкам победителей и ради Торговой палаты вытерпел бы их хоть триста раз, но…
Только не от неё.
Синьорина Миранди — совсем другое дело…
Впервые своё презрение к нему так открыто и недвусмысленно выразила женщина, которая ему понравилась. И что греха таить, этот вечер он всё равно предпочёл бы протанцевать с ней, чем с липкой Паолой или глупой Лучианой, пусть даже Габриэль снова назвала бы его дремучим гроу. Это было бы даже интереснее — снова расколоть её броню вежливого безразличия и увидеть, как пылко она защищается. Но она будто специально не отходила от капитана Корнелли, и к концу вечера Форстеру хотелось его пристрелить. Она унизила его, ударила в самое сердце, и эта обида не давала ему покоя. Весь день беседуя с дамами или танцуя, он не выпускал из виду светлое платье Габриэль с розовой лентой на поясе. И мысли у него в голове крутились противоречивые. Не то что бы ему хотелось отомстить синьорине Миранди, вернее, хотелось, конечно…
…хотелось до одурения заставить её забыть свои треклятые принципы. Хотелось снова увидеть, как пылает её лицо, когда она смущена, и как вздымается грудь, когда она на него злится…
…просто… ему хотелось, чтобы она поняла, что была неправа…
…чтобы извинилась перед ним.
Медведь бы его задрал! На кой ляд ему её извинения?
Но зачем-то они были нужны.
Может быть, потому, что сегодня он долго общался с её отцом, и готов был поклясться, что не встречал ещё такого умного и интересного собеседника, лишённого всяких южных предрассудков. Синьор Миранди представил его нескольким своим друзьям, и они оказались тоже довольно приятными людьми.