Размер шрифта
-
+

Южаночка - стр. 4

Во время рассказа Ина бегала по комнате, размахивала руками, дрожа от охватившего ее волнения. Но мадемуазель Бранд, казалось, совсем не разделяла возбуждения девочки.

Тонкая усмешка скривила ее бледные губы.

– Перестаньте дурачиться, Ина, у вас ужасные манеры, – строго произнесла она и, быстрыми шагами приблизившись к дедушке, добавила с легким поклоном: – Позвольте представиться, генерал, Эмилия Бранд – попутчица и будущая воспитательница вашей внучки.

Дедушка низко наклонил свою серебряную от седины голову и почтительно приветствовал госпожу Бранд.

Последняя, бросив мимолетный взгляд в сторону Ины, вполголоса непринужденно болтавшей о чем-то с Марьей Ивановной, заговорила снова:

– Очень рада познакомиться с вами, генерал, и в то же время мне крайне больно доставить вам глубокое разочарование по поводу вашей внучки в первый же момент вашей встречи с ней. Я уже отчаивалась благополучно довезти ее к вам. С ней было столько хлопот! Боюсь, что и вам Ина доставит массу неприятностей. Впрочем, вам не придется терпеть их долго. Завтра вечером, не позднее девяти, я попрошу вас привезти девочку в институт[2].

– Как? Уже завтра? – вырвался у дедушки полный испуга и недоумения возглас. – Но побойтесь Бога, сударыня! Я что, пробуду только сутки с моей внучкой, свидания с которой ожидал столько лет? – и дедушка с грустью поник своей увенчанной сединами головой.

– Что делать, генерал! Такова была воля Агнии Петровны Палтовой, сестры вашего покойного зятя, опекунши Ины. Тетка девочки решила немедленно отправить Ину в наше учебное заведение, так как девочка зарекомендовала себя с самой дурной стороны. Как ни тяжело мне огорчать вас, генерал, но поступление Ины Палтовой в институт вызвано только одной целью: исправить ее с помощью строгого казенного режима. Я не хочу сказать, что это наказание, но…

– Наказание… исправление… строгий режим… Но вы буквально огорошили меня, сударыня! Чем так дурно зарекомендовала себя моя девочка, что нуждается в исправлении? – высоко подняв свои седые брови, взволнованным голосом спросил дедушка.

Тонкие губы госпожи Бранд стали еще тоньше. Она сердито поджала их и, уставившись своими выцветшими глазами в лицо хозяина дома, произнесла совсем уже сухо:

– Вы сами с минуты на минуту убедитесь, генерал, что продолжительное пребывание Ины у вас в доме немыслимо. Ваша внучка – испорченное, своенравное, злое дитя, требующее строжайшего присмотра и самого серьезного исправления. Только в самом дисциплинированном учебном заведении еще можно будет надеяться ее воспитать. И даст Бог, наш институт преуспеет в этом. Потому и прошу вас, генерал, не медля ни одного дня, доставить к нам вашу внучку, – и госпожа Бранд с легким поклоном поспешно вышла из кабинета, не удостоив ни единым взглядом виновницу своего негодования, которая немедленно воспользовалась этим и высунула вслед удалявшейся наставнице язык.

Страница 4