Юность Барона. Обретения - стр. 32

– Так, Олька, ты тут лежи, кушай. А я пойду.

– Опять уходишь? – испуганно напряглась сестра. – Не ходи. Мне одной страшно-престрашно.

– Надо бабушку встретить. Вниз-то она как-то спустилась, а вот как обратно подниматься станет, не подумала. Лестница между первым и вторым этажом снова как каток. Небось опять Соловьевы ведро со своим ссаньем поленились до улицы донести, в подъезде вылили.

– Юра!

– Ну чего еще?

– А правда, что Петьку Постникова по-настоящему, а не понарошку, съели?

– Чего ты глупости говоришь? Кто его съел?

– Ничего и не глупости. Я сама слышала, как утром к бабушке приходила тетя Поля из 11-й квартиры и рассказывала, что Петьку поймали на улице и съели по кускам. Какие-то кони с бала. Только – разве бывает конский бал?

– Одна сплетни распускает, а другая распространяет. Тьфу. А еще готовится в будущем в октябрята вступать.

Юрка с сожалением убрал ладони с печки, сунул их в успевшие намокнуть варежки, вышел из комнаты и как можно плотнее прикрыл за собою дверь, дабы сберечь остатки мнимого тепла для сестренки.

– А я ведь говорил: надо было не до парадной тянуть, а на хапок брать, – притормозив, досадливо протянул Дуля.

– Это тебе не сумка в руках! Сережки, их еще поискать надо: мало ли где их бабка на себе запрятала?

– Гы! Так ты ее чего, догола раздевать собрался? Ф-фу!

– Нишкни! – осадил подельника Гейка и сам изрядно раздосадованный увиденным.

Почти полчаса они с Дулей плелись хвостом за старухой, на которую указал Шпалер, надеясь, что та зарулит в подъезд или хотя бы свернет в ближайшую подворотню. Но бабка, зараза такая, как вырулила на набережную Фонтанки, так и почесала по ней в направлении Невского. Был бы вечер – тогда другое дело. А рубить ее среди бела дня и обшаривать лежащую, рискуя попасть на глаза шальному патрулю, себе дороже может статься. Мильтоны в последние недели совсем озверели. Чуть что, стреляют на поражение, не желая заморачиваться на конвоирование и последующую видимость следствия. Именно так два дня назад на Шкапина Крючка и завалили. Когда он у тетки зазевавшейся, из магазина выходящей, сумку подрезал. Та, естественно, заверещала, а неподалеку, как на зло, фараон нарисовался. По граждани одетый. Так он даже и пытаться не стал догонять: достал ствол и – привет, распишитесь в получении. Жаль Крючка, хоть и круглым дураком по жизни был, а все равно жалко.

В общем, дотянули они бабку до Чернышева моста[15], а тут ей навстречу пацан выперся. По всему видать – знакомый, потому как с ходу взялся бабке выговаривать, жестикулировать. А потом под локоток подхватил, и дальше они уже вдвоем заковыляли. Вот такая случилась непруха.