Юность - стр. 28
– предложил он из-за разгулявшегося аппетита.
Они повернули назад направо, нашли кафе, и насладились большими порциями кофе с такой же большой ромовой бабой. Заодно сидя отдохнув, пошли на выход и далее по Крымскому мосту к метро. От Таганской, как всегда, их путь лежал вниз к устью Яузы.
– «Варь, уже поздно! Я не буду к вам заходить, хорошо!».
– «Конечно! Ведь мои тебя скоро не отпустят! А Алевтина Сергеевна наверняка будет волноваться!?».
– «Кстати! Нам в октябре обещали телефон уже поставить!».
«У! Здорово! Главное вовремя!».
И они нежно распрощались.
– «Варюха! Я тебя очень люблю! Я счастлив, что у нас с тобой будет наш малыш!».
– «И я тебя люблю, Платошка! Очень, при очень!» – снова впилась она в густо красные губы Платона.
– «Позвоню в следующую субботу!» – на прощание шепнул он.
Домой счастливый Кочет летел, словно на орлиных крыльях. Самое трудное было скрыть свою радость от мамы.
– Но она подумает, что я просто рад долгожданному свиданию! – успокоил себя он.
– «Платон! Ты сегодня слишком возбуждён! У тебя очень сильные эмоции! Смотри, это может сказаться на твоём сне!» – взволновалась мама.
– «Как это? Не засну что ли?».
– «Нет, хуже! Ты помнишь, когда последний раз опрудонился?!».
– «В Минске!».
– «Да, когда у тебя было слишком много впечатлений, а ты устал!».
– «Да я ещё чаю на ночь опился!».
– «Так что будь осторожен!».
– «Да нет! Сейчас совсем другой случай! Да и время другое, и я другой!» – радостно улыбнулся он матери.
– «Вижу, у тебя уж слишком хорошее настроение!».
И утром в школу Платон пришёл в весьма приподнятом настроении.
– «Ты что это сегодня уже с утра такой радостный?! Вчера Динамо что ли выиграло?» – спросил его сосед по парте Саша Сталев.
Но неожиданно получил дружеский, но чувствительный подзатыльник от обычно весьма сдержанного друга.
– «Конечно, пацан, есть причина! Извини, Санёк!» – тут же извинился Кочет за слишком сильное и излишне панибратское выражение эмоций.
Он теперь не дорожил дружбой со Сталевым, так как тот, пользуясь плохим зрением Платона и его зависимостью от себя, в трудные и ответственные моменты не говорил Кочету, что написано на доске и бывало долго не давал списать из своей тетради.
Платон даже как-то иносказательно намекнул Сталеву на его подлость.
Когда на уроке литературы зашла речь об этом человеческом пороке и Маргарита Викторовна попросила учеников привести примеры, Платон первым привёл пример:
– «Подлость – это положить камень в протянутую руку, просящего милостыню, слепого нищего!».
Но до железного Сталева это не дошло.
К этому времени Платон очень сблизился с Володей Лазаренко, и стал теперь считать его своим лучшим другом. Их связь оказалась не только интеллектуальной, но и духовной. Поэтому выходцы из интеллигентных семей сошлись быстро.