Юми и укротитель кошмаров - стр. 35
А еще эта девчонка. Как он очутился рядом с ней?
Она вскочила на колени и потянулась к одеялу.
Ее руки прошли сквозь ткань, будто она была бесплотна.
Так. Ладно. Наверное, это сон. Художник был со снами на короткой ноге. На уроках (когда он обычно тайком разрисовывал тетрадь, вместо того чтобы слушать) о них подробно рассказывали. Происходящее было совершенно не похоже на сон, но Художник знал, что во сне многое обманчиво.
Нужно найти какой-нибудь текст. На уроках рассказывали, что во сне люди, как правило, не могут читать, и если хочешь проверить, спишь ты или нет, ищи первую попавшуюся книгу.
– Прислуга! – закричала девушка. – Прислуга!
Она все пыталась схватить одеяло, но пальцы проходили сквозь него. Как будто…
Ну как что? Неужели она кошмар?
Бумага. Нужна бумага. По-прежнему защищая глаза от ослепительного света, он снова осмотрел комнату, но в ней было совсем пусто. Ни шкафов, ни футона, ни даже захудалого столика – как в такой жить?
Стоп! Он заметил полку, а на ней – книгу. Схватил, перелистнул страницы. Похоже, какой-то молитвенник. Художник смог прочесть текст без проблем.
Девушка умолкла. Крики о помощи, к счастью, остались без ответа. Если она и кошмар, то, прямо скажем, необычный. Полностью стабилизировавшийся кошмар должен обладать плотностью. А еще оформившиеся кошмары не бывают цветными и не принимают облик девушек. Они выглядят как уродливые несуществующие твари.
Если только она не прошла стабильную фазу. Рассказывали, что в последние дни разоренных городов кошмары приобретали телесный цвет. Но эта девушка определенно не похожа на обезумевшее кровожадное чудовище.
Художник снова заглянул в книгу. Текст вполне понятен. Это, конечно, не стопроцентное доказательство, однако… он разбирался в снах. И в кошмарах. Это не сон. Время линейно. Причинно-следственные связи налицо. Он может читать, чувствовать и, самое главное, без отрешенности рассуждать о том, сон ли это.
Невероятно, но все происходит наяву.
Девушка в ночной рубашке – такой же, как и на нем, – отчаянно пыталась схватить одеяло. Художник не знал, как реагировать. Прежде ему не доводилось просыпаться рядом с бесплотными девчонками. Я, знаете ли, с кем только не просыпался и могу заверить, что просыпаться с девушкой гораздо приятнее, но от неожиданности все равно можно сбиться с толку.
Встреча
– На тебе моя одежда… – прошептала девушка. – Ты ведь не… незваный гость? Ты тот дух, с которым я говорила. Ты принял человеческий облик?
Художник понятия не имел, о чем она лепечет, но решил: это всяко лучше, чем когда на тебя кричат. И постарался сохранить самообладание. В данном случае это означало притвориться, будто он в курсе, о чем речь. Он сложил руки на груди и напустил на себя привычный вид «мрачного и таинственного воина».