Юбка - стр. 8
– А каков он на самом деле?
– О, ты не оригинален со своим вопросом. Можно я сегодня ограничусь дежурным ответом? Он не поддается никакому определению и полон противоречий. И еще он обладает огромной силой внушения, способной переубеждать даже противников.
– Гениален, но опасен, – отстучал свою депешу Георг.
– Чем он опасен, скажи мне? – не выдержал Вальтер. – Тем, что твои дети не будут до 1982 года платить ежегодно чудовищные деньги, которые непонятно кто и за что нам назначил в качестве репараций? Тем, что он прекратил двенадцатилетнюю говорильню? Тем, что ты, наконец, работаешь за кульманом в бюро на Паризерплац и создаешь для потомков город мечты, а не торгуешь угольными брикетами на Хакишер Маркт? Что на своем мотоцикле ты можешь доехать к матери под Кёльн за восемь часов, а не за два дня? Или тем, что в ее деревне уже не хозяйничают французы? Мне впервые не стыдно за свою страну. Она наконец-то имеет право голоса. Да, некоторые ее ненавидят. Но мы есть, и с нами нужно считаться. Нас в стране большинство, Георг. Девяносто два процента. Пожелай счастья своему народу.
– Зигги, не распаляйся, – улыбнулся Эрик. Вальтера они звали так не по тому, что им нравилось имя Зигмунд. Просто в конце подобных споров друзья предлагали ему встать на стол и громко крикнуть «Зиг Хайль!».
– Ковроед, – это уже был Макс.
– Кто ковроед? – удивился Эрик.
– Гитлер ваш – ковроед.
– О, еще одно прозвище, я и не слышал, – Хьюберт достал блокнот и стал записывать.
– Шпионская морда, ты кончишь в подвалах на Принц-Альбрехтштрассе,[6] – пообещал ему Макс. – Там, таких как ты, красивых, очень любят.
– Нет, правда, я знаю пока только два. Барабанщик – читал, что так его в двадцатые годы ваши «правые» называли. Еще знаю – Бесноватый, но тут понятно, он в транс входит во время своих речей. Говорят, человек при этом свое будущее может видеть.
– Может, он и видит. Поэтому и не ошибается никогда, – Вальтер по-прежнему хмурился.
– Есть еще одно – Свинья. Так его военная фронда кличет. Вся верхушка его ненавидит, недолго ему осталось, – прозвучал приговор Георга.
– Так почему же все-таки Ковроед? – не унимался Эрик.
– Да он ночами воет, по полу катается и ковер жрет. Совсем как жители Гавайских островов, прошедшие инициацию. Есть такая магическая практика, говорят, очень действенная. Хочешь побеждать, пожалуйста, валяй, только коврик пожри чуток.
– Парни, может, хватит уже вина на сегодня? – улыбнулась Лени. – Кстати, если мы вот так спокойно сидим и несем всю эту чепуху, вам не кажется, что у нас в стране все не так уж и плохо?