Йоль и механический разум. Книга первая «Путешествие» - стр. 6

Через несколько часов я пришёл в себя, и мы смогли пойти домой. Мы с Зигглем знали, что мастер Гноббл даже не будет нас слушать, он всыплет нам так, что мы не сможем сидеть несколько следующих дней. Надо было придумать какую-то легенду, которая хотя бы смягчила наказание. Потому что за порох нам досталось бы ещё больше и по другой причине – мы отчётливо понимали это.

Тогда мы сказали, что были в металлургической мастерской по приглашению отца Глойды – он организовал для нас экскурсию, и она была настолько интересной, что мы весь день провели там. Но в какой-то момент случилось несчастье – дескать, я слишком близко полез смотреть, как плавится руда в тигле, а расплав по каким-то причинам решил вспыхнуть в тот самый момент. Вот меня и обожгло.

Всем была хороша эта легенда за исключением того, что мастер Гноббл к тому времени был хорошо знаком с отцом Глойды – ведь мы вместе с ней летали в столицу, и они познакомились, когда много раз они встречали и провожали нас на причале. А потом они и подружились, часто собираясь вместе на тёмный эль и ведя сложные разговоры за металлургию и механику.

Но в тот раз нас пронесло. И много всякого такого было в моём отрочестве.

Говорят, что взрослый гоблин – это выживший мальчик. Вот так и я дожил до дня своего пятнадцатилетия, когда каждый молодой гоблин получает задание Посвящения. Буквально каждый молодой гоблин – и мальчик, и девочка – должны успешно пройти своё собственное задание Посвящения, чтобы вступить во взрослую жизнь. В своих мечтах я должен был стать великим механиком, поэтому считал, что моё Посвящение будет связано именно с этим.

Обычно Посвящение молодых гоблинов проводится в день летнего солнцестояния. К этому дню мне уже полгода как исполнилось пятнадцать лет, и все эти месяцы я ждал и готовился к своему главному испытанию.

Никто не знал, когда у меня был день рождения, да мы и не переживали на этот счёт – праздновали его ровнёхонько в день зимнего солнцестояния, когда все гоблины встречают новый год. Вот мы заодно праздновали и день обнаружения меня на пне. Никто никогда не делал тайны из того, что я – подкидыш, но мастер Гноббл всегда относился ко мне с отеческой добротой, поэтому я тоже не переживал по этому поводу. Зато моей семье не приходилось тратиться на подарки – и на день рождения, и на новый год я получал один и тот же подарок. Чаще всего это была какая-нибудь механическая штуковина, но с десятилетнего возраста мастер Гноббл начал дарить мне всякого рода инструменты и принадлежности, чтобы у меня постепенно накапливался свой собственный инструментарий.