Йоль и механический разум. Книга первая «Путешествие» - стр. 2
И тут глаз моргнул, а потом глухой дребезжащий голос произнёс:
– Вы что тут делаете?! А ну идите отсюда!
Как же мы тогда бежали. Пятки сверкали, наши башмаки, если бы не были подбиты крепкой сталью, сточились бы за раз. Мне кажется, что мы добежали до входа в этот коридор за десять минут, хотя шли в глубины не менее часа. Сорвав маски с лиц, мы тогда не могли отдышаться, а Зиггль повалился на пол и хватал ртом воздух.
Потом он спросил меня, как я увидел глаз в стене в такой кромешной тьме. Я сказал, что не увидел его, а каким-то странным внутренним чувством осознал, что на нас кто-то смотрит. Зиггль сказал мне, что мне надо бы посетить ведунью, но сам я тогда понял, что это была магическая эманация. Это был первый эпизод в моей жизни, который я помнил, когда через меня проходили слабые нити магии, наполняющей этот мир. Я никому этого тогда не сказал. Механики, в семье которых я жил, не очень-то и жалуют все эти магические штучки, хотя без них не обходятся – большая часть наших механизмов так или иначе работает вместе с эманациями.
Вечером я спросил мастера Гноббла, что значит красная руна Фирс, висящая в воздухе. Он строго посмотрел на меня и спросил, где я её видел. Потом, не дождавшись ответа, сказал, чтобы я больше никогда туда без разрешения и сопровождения не ходил, даже носа своего курносого там не показывал. Он даже выписал мне подзатыльник, да так, что у меня между ушами затрещало. Зигглю тогда повезло, я не стал сдавать его, что мы были там вместе.
Потом мастер Гноббл подобрел, раскурил свою трубку с душистыми травами и сказал, что это одна из тайных боевых рун нашего народа. Немногие, дескать, знают их истинный смысл, а на поверхности лежит то, что мы не должны ходить там, где есть такие руны. А если мы их увидим вдалеке, то следует беречься и возвращаться назад по той же дороге, как пришли. И вообще, не связываться с рунами красного цвета. И вообще, не болтаться по городу там, где не нужно. И вообще, пора уже начинать работать в мастерской и постигать высокое искусство Механики.
Много позже я узнал, что красная руна Фирс обозначает места, в которых боевые системы гоблинов стреляют по приближающимся без предупреждения. Нам с Зигглем тогда очень крупно повезло, что мы её вообще увидели. Тёмно-красное свечение значило, что оружие было деактивировано. Ярко-красной руны мы, скорее всего, и не увидели бы. И никто бы потом вообще не узнал бы, куда мы пропали и что с нами случилось.
И таких историй из своего детства и отрочества я мог бы рассказать очень много. Вот взять ту историю с башней для дирижаблей. Я тогда учился в Малой школе Механики, которая находилась на территории Высокой Академии Магии и Механики в столичном городе. Каждые три месяца я улетал на дирижабле на несколько дней домой, а потом возвращался в школу. Жили мы вместе с Зигглем в небольшой каморке, которую для нас выделил старый знакомый мастера Гноббла – ещё один древний гоблин по имени Зарк. Я не знаю, чем он занимался и кем был, да и некогда нам тогда было выяснять такие частности. Он просто выдавал нам с утра с Зигглем по чёрствой краюхе хлеба и отправлял в школу, а вечером открывал дверь своего дома и отправлял в каморку. Мы с ним особо не общались, а сам он был неразговорчивым.