Йеллоуфейс - стр. 5
– Гаррета я злить не хочу, – говорю я. – Но, честно сказать, мне кажется, ему просто не терпится отказаться от этого варианта и избавиться от меня.
– Ой, ну не хорони себя раньше времени, – говорит Афина. – В конце концов, приобрел же он твой дебют?
– Да нет, не совсем, – вздыхаю я.
Я вынуждена напоминать Афине об этом каждый раз. Когда дело доходит до моих проблем, в ее памяти ничего не держится – приходится повторять по два-три раза, чтобы что-нибудь закрепилось.
– Того редактора, который покупал права, уволили, и дела перешли к Гаррету, но каждый раз, когда мы разговариваем, у меня ощущение, что ему все фиолетово.
– Ну и пошел он, – бодро напутствует Афина. – Еще по одной?
Цены на алкоголь здесь просто космические, но это нормально: платит-то Афина. Она так делает всегда, я уже перестала сопротивляться. Не думаю, чтобы она когда-нибудь реально понимала, что «дорого», а что нет. По окончании Йеля она поступила в магистратуру с именной стипендией, а уж теперь ей на счет наверняка приходят сотни тысяч. Однажды, когда я обмолвилась, что издательская работа в Нью-Йорке на начальном этапе приносит в год всего около тридцати пяти тысяч, она удивленно посмотрела на меня и спросила: «А это много?»
– Можно бы мальбек, – прошу я. Девятнадцать долларов за бокал.
– Сейчас будет, дорогая.
Афина встает и непринужденно дефилирует к бару. Бармен шлет ей улыбку, а она с удивленным возгласом подносит руки ко рту, как эдакая Ширли Темпл. Оказывается, один из джентльменов за стойкой презентовал ей бокал шампанского.
Поверх музыки плывет ее изящный, радостный смех:
– Да, мы как раз празднуем! А можно еще один, для моей подруги? Я заплачу.
Мне никто из присутствующих шампанское не презентует. Впрочем, это типично. Афину осыпают знаками внимания всякий раз, когда мы появляемся на публике, – если не восторженные читатели, охочие до селфи и автографа, то просто люди, которые находят ее восхитительной. Что до меня, то я здесь невидимка.
– Итак. – Афина с довольным видом усаживается рядом и придвигает ко мне бокал. – Рассказать, как у меня сложилось с Нетфликсом? О боже, Джуни, это было просто безумие! Я там познакомилась с парнем, который продюсировал «Короля тигров». «Короля тигров»!
«Порадуйся за нее, – внушаю я себе. – Просто порадуйся, и пускай она оторвется».
Зависть всегда описывают как нечто острое, зеленое, ядовитое. Беспричинное, едкое, злонамеренное. Однако у писателей, по моему наблюдению, зависть больше напоминает страх. Лично у меня она выражается в неистовом сердцебиении, когда я читаю в Твиттере новость об очередном успехе Афины: новый контракт, номинация на премию, коллекционное издание, выход книги за рубежом. Зависть – это неотвязное сравнение себя с ней, сравнение обязательно не в свою пользу; это паника из-за того, что я пишу недостаточно хорошо или недостаточно быстро, что я сама по себе не такая, как надо, и не стану другой. Зависть – это когда само известие о подписанном Афиной контракте на шестизначную сумму с