Языки страха. Женские и мужские стратегии поведения - стр. 36
Через два года (июль 1764) погибает другой законный наследник русского престола – Иоанн Антонович, двадцать лет просидевший при Елизавете в крепости и ее как дочь Петра I, видимо, не слишком пугавший. Так пресекаются две линии романовской династии: ивановская и петровская, а Екатерина оказывается единственным представителем царствующего дома.
Был, правда, и другой, настоящий и законный наследник – цесаревич Павел, которому в момент переворота было восемь лет. Но именно отсюда и проистекает неприязненное отношение императрицы к сыну. Она предпринимает целый ряд активных действий, направленных против тех, кто прямо или косвенно высказывал симпатии наследнику. Один, казалось бы, совершенно незначительный поступок Екатерины – скоропалительная женитьба Павла. Этот шаг был, видимо, очень важен для императрицы: в день смерти первой супруги Павла она уже ищет другую невесту и через пять месяцев женит его вторично. Брак цесаревича удалил его от двора и устранил главных его сторонников – партию Н. Панина. Но поразительно другое: поступок Екатерины был адекватно прочитан сознанием эпохи. Свадьба наследника совпала с началом крестьянской войны: в народном сознании злая жена и злая мать совместились в одном лице, что использовал Пугачев, утверждая, что добывает власть не для себя, а для обиженного сына. Действия Екатерины, казалось бы, вызвали реакцию, отнюдь не предусмотренную и не нужную, однако сам ее характер свидетельствует о том, что страхи и опасения императрицы были реальными и обоснованными.
В эту же систему включаются и другие поступки, которые демонстрируют страх Екатерины уже перед самозванными претендентами на русский престол, поскольку она и сама была, по сути, самозванкой. Преследования и уничтожение многочисленных в то время самозванцев кажутся нелогичными и мелкими для великой императрицы только на первый взгляд. Так, за княжной Таракановой была послана целая эскадра во главе с А. Орловым, убийцей Петра III. Орлов талантливо исполнил и это щекотливое поручение императрицы. Судьба самозванки была определена не только и не столько тем, что она объявила себя дочерью Елизаветы Петровны, но и заявила свои права на русский трон.
Первый самозванец под именем Петра III появился уже летом 1764 г., хотя слухи о чудесном спасении Петра Федоровича циркулировали еще с 1762 г. Народное сознание четко воспроизводит именно тот аспект, который и пугал Екатерину. Так. один из ранних самозванцев объявил себя не императором, а именно настоящим наследником русского престола. Утопические легенды и народные выступления основывались, как видим, на идее законного наследования. Самозванцы появились и в славянском мире: в Сербии, Черногории, Чехии. Екатерина предпринимает против них целый ряд мер, которые справедливо оцениваются как “лихорадочные акции”