Язык тела. Азбука человеческого поведения - стр. 15
Публика предполагает, что льва остановили хлыст и неустрашимость укротителя. Эта ситуация в целом – невербальное высказывание дрессировщика публике. Но в данном случае язык тела обманчив.
В действительности диалог между львом и укротителем имеет иной смысл. Зверь: «Убирайся из моего пространства, или я нападу на тебя». Человек: «Я ушел из твоей зоны». Зверь: «Ладно, тогда я остановлюсь здесь». Укротитель манипулирует зверем или образом, так что это «здесь» оказывается платформой.
Точно так же дальняя общественная дистанция помогает политику или актеру невербально высказаться и оказать влияние на публику, причем сообщение не обязательно будет правдивым.
На дальнем общественном расстоянии трудно сказать правду, точнее, на языке тела легче всего обманывать. Актеры знают законы невербального высказывания и в своей профессиональной деятельности используют это расстояние от сцены до публики для создания различных образов.
На этом расстоянии жесты актера должны быть более аффектированными, с большей мерой условности, чем в обычных житейских обстоятельствах, чем в повседневном общении.
На телеэкране, как и в кино, чередование крупных и дальних планов требует иного типа языка тела. Движение век или бровей, дрожание губ (крупный план) может передать такое же значительное послание, как движение руки или всего тела, снятые на дальнем плане.
На крупном плане движения тела обычно теряются. Это, вероятно, одна из причин, почему актеры кино и телевидения испытывают столько затруднений, приспосабливаясь к театральной сцене.
Сцена часто требует жеста и движения особой выразительности из-за расстояния между актерами и публикой. Сегодня есть движение к иному театру, где актеры приближаются к публике, поэтому и игра становится менее условной, поведение актера на сцене менее аффектированным и менее условным, «театральным».
Актеры или спускаются с подмостков к публике, или приглашают публику подняться, чтобы сократить расстояние. Спектакль при таких условиях теряет структурную жесткость, форма его значительно более свободна, ощутима установка на бесформенность, обычно и на бессюжетность, остается только основная идея.
При этих обстоятельствах актеру трудно проявить свои способности, используя язык тела. С одной стороны, он не может пользоваться сугубо «театральными» жестами, которые он использовал, потому что они просто не работают на этих небольших расстояниях, независимо от того, насколько он «в образе». Следовательно, актер должен выработать иные приемы, иной язык тела для нового театра, что будет также лгать публике.