Размер шрифта
-
+

Яйцо грифона - стр. 5

Второй дистантник утвердительно кивнул, но задержка радиосигнала не позволила Сакаи в Торонто заметить это.

– Робот просто продолжал идти вперед, неуправляемый, – он нервно кашлянул и добавил: – Автономные цепи оказались слишком чувствительными к радиации.

– Ну, с Зигфридом таких проблем не возникнет. Он бесчувственнее камня. На эволюционной лестнице машинного интеллекта стоит ближе к вороне, чем к компьютеру.

Через две с половиной секунды Сакаи отреагировал вежливым смешком. Гюнтер кивнул Измайловой:

– Что от меня требуется?

Измайлова подошла к нему. Пока она подключала к его пульту кабель, их скафандры ненадолго соприкоснулись. На гладкой поверхности ее шлема промелькнули смутные очертания, словно тени снов.

– Он знает, что делает? – спросила она.

– Послушайте, я…

– Заткнись, Уэйл! – рыкнула Гамильтон по приватному каналу, а во всеуслышание сказала: – Если Сакаи здесь, значит, компания уверена в его технических способностях.

– Уверен, никаких проблем не… – начал было Сакаи, но замолчал, когда до него дошли слова Гамильтон.

– В хоппере лежит взрывное устройство, – сказала Измайлова Гюнтеру. – Заберите.

Он подчинился, переконфигурировав Зигфрида для небольшого плотного груза. Робот низко наклонился над хоппером, протянув широкие аккуратные руки к устройству. Гюнтер приложил небольшое усилие. Ничего не произошло. Штуковина оказалась тяжелой. Медленно и осторожно он увеличил мощность. Зигфрид выпрямился.

– Вверх по дороге, потом вниз и внутрь.

Реактор был неузнаваем: расплавлен, перекорежен – бесполезная груда металлолома с исковерканными трубами, торчащими во все стороны. Сначала разнесло охладительную систему, и одна из сторон кратера сверкала распыленным металлом.

– А где радиоактивное вещество? – поинтересовался Сакаи. Хоть он и был за треть миллиона километров отсюда, его голос звучал озабоченно.

– Здесь все радиоактивное, – ответила Измайлова.

Они подождали, пока дойдет сигнал.

– Ну, вы же понимаете, о чем я. Топливные стержни?

– В данный момент ваши топливные стержни – примерно в трехстах метрах под землей и продолжают углубляться. Речь идет о радиоактивном веществе, находящемся на границе своей критической массы. В самом начале процесса стержни сплавились в жидкую высокотемпературную массу, способную прожигать себе путь сквозь камень. Что-то вроде плотного, тяжелого сгустка воска, медленно пробирающегося к лунному ядру.

– Боже, обожаю физику, – сказал Гюнтер.

Скрывающий выражение лица шлем Измайловой повернулся к нему. После долгой паузы он вновь отвернулся.

– По крайней мере, путь вниз свободен. Ведите робота до упора. Там сбоку должна быть исследовательская шахта. Старая. Я хочу знать, можно ли в нее пройти.

Страница 5