Явление прекрасной N - стр. 24

– Красивая фамилия, – недовольно буркнул Эд.

– А то!

– Ты совсем не изменилась, – горячо выдохнул Мика. – Всё такая же…

Он ладонью изобразил над столом непонятный знак.

– Нира, – наконец выдохнул он. – Всегда была и будешь – Нира, а вовсе не какая-то там Наталья Заволоцкая.

***

Ночью Гордей несколько раз вставал, чтобы попить, но всё время забывал про воду. Он распахивал холодильник, где толпились бутылки с минералкой, зависал перед ним на несколько минут, закрывал и возвращался в постель снова. Потом спохватывался, что ещё хочет пить, откидывал одеяло, и всё начиналось по новой. Когда Кайса встревоженно хлюпнула во сне, он решил не шляться туда-сюда, а остался на кухне.

Сидел, смотрел в тёмное окно и думал. Хотя… Какое там – думал… Вспоминал.

Она была ниже его на голову. Такого же роста, как Кайса. Они могли бы одинаково ощущаться правым боком, когда шли с Гордеем под руку. Но… Нет. Нира брала лениво, вальяжно, не сомневалась: держит то, что принадлежит ей по праву.

Кайса хватала торопливо, цеплялась маленькими тонкими пальчиками так крепко, что Гордей, когда она отпускала его, всё ещё ощущал их на коже. Однажды он не вытерпел и сказал: «Ты хватаешься за меня, как за спасательный круг», а она нисколько не удивилась: «Так оно и есть».

Сам Гордей схватился за Кайсу, как за спасательный круг, один единственный раз в жизни, и это решило его судьбу. Восемнадцать лет назад.

Никто сначала не понял, что с Нирой случилось что-то страшное. И Гордей тоже не понял. Слишком злился и на неё, и на себя: они поссорились накануне.

Полиция связалась со школой. Весь класс собрался на консультацию, их тогда мучили перед экзаменами половину лета. Первым в кабинет директора вызвали почему-то Эда. Не успел он вернуться, как математичка, тихо переговорив с кем-то за дверью, кликнула Кайсу.

Вернувшийся Эд, проходя мимо парты Гордея, шепнул:

– Нира пропала… Там менты…

Гордея бросило в холодный пот. Он думал, Нира заболела после вчерашнего, или так рассердилась на него, что не пришла в школу. И разозлился ещё больше. Подумал, что она назло. Скрывается где-то, чтобы досадить ему, Гордею. Мысли пакостные, мерзкие, недостойные, но он ничего не мог с ними поделать, и вся эта гадость лезла к нему в душу, вызывая приступы головной боли.

– Гордеев, – чётко произнесла математичка, – теперь ты. К директору.

Их оказалось двое в кабинете – поджарый следователь средних лет и молодая тётка с добрыми глазами. Психолог, как понял потом Гордей.

– Имя, фамилия, полных лет…

Гордей отвечал сухо и однозначно, чтобы они не подумали, что он волнуется.