Ярость - стр. 13
Шон распахнул пассажирскую дверцу «ягуара», плюхнулся на сиденье и неожиданно вновь обрел достоинство.
– Добрый вечер, папа, – сказал он. Шаса обнял его за плечи и прижал к себе.
– Привет, парень. Как сегодня дела?
Они миновали виноградник и конюшни, и Шаса поставил машину в бывшем амбаре, где держал коллекцию из дюжины классических автомобилей старых марок. «Ягуар» ему подарила Сантэн, и он ценил его даже выше «роллс-ройса» модели «Фантом-I» 1928 года, с хуперовским[7] кузовом, рядом с которым сейчас остановился.
Остальные дети увидели отца через окна детской и бросились к нему по лужайке. Впереди мчался младший сын Майкл, за ним, в пяти футах, средний – Гаррик. Их разделяло меньше года. Майкл, мечтательный, спокойный девятилетний мальчик, мог на долгие часы погрузиться в «Остров сокровищ» или целый день провести за акварелями, забыв обо всем. Шаса обнял его так же страстно, как старшего, и тут подбежал Гаррик, дыша сипло из-за астмы, бледный, худой, с торчащими вихрами.
– Добрый день, папа.
«Экий недотепа, – подумал Шаса, – и откуда у него эта астма и заикание?»
– Привет, Гаррик.
Шаса никогда не называл его «сын», или «мой мальчик», или «парень», как двоих других сыновей. Мальчик оставался для него всегда просто «Гарриком». Он легко потрепал сына по голове. Ему никогда и в голову не приходило обнять этого ребенка: мальчишке уже десять, а он все еще мочится в постель.
И Шаса с облегчением повернулся к дочери.
– Иди сюда, мой ангел, иди к папе!
Она бросилась к нему в объятия, завизжала от восторга, когда Шаса высоко подбросил ее, потом обхватила руками его шею и осыпала лицо влажными, теплыми поцелуями.
– Чего хочет сейчас мой ангел? – спросил Шаса, не опуская ее на землю.
– Хочу вейхом! – объявила Изабелла; она уже была в новых брюках для верховой езды.
– Значит, поедем вейхом, – согласился Шаса. Когда Тара обвиняла его в том, что он поощряет ее детскую речь, Шаса возражал: «Она еще совсем ребенок».
– Эта расчетливая маленькая лиса знает, как обвести тебя вокруг пальца, а ты и рад.
Он посадил дочь на плечо, и та уселась ему на шею, вцепилась для надежности ему в волосы и принялась подпрыгивать и распевать:
– Я люблю папочку!
– Пошли все, – приказал Шаса. – Перед ужином поездим вейхом.
Шон, уже слишком крупный и взрослый, чтобы идти за руку, тем не менее ревниво шагал справа от Шасы; Майкл беззастенчиво вцепился в левую руку Шасы, а Гаррик шел в пяти шагах позади, восторженно глядя на отца.
– Я сегодня первый по арифметике, папа, – сказал он, но в шуме и смехе Шаса его не услышал.