Ярослав и Анастасия - стр. 18
Резко вскочила Марья, отбежала прочь от костра, лишь тень чёрная мелькнула в звёздной ночи.
И едва скрылась она в темноте, загудела вдруг пронзительно в близлежащем буковом леске боевая труба. Ей вторила другая, со стороны реки. Плотной массой хлынула на стан берладников вооружённая до зубов рать. Сверкали в свете факелов доспехи, шишаки[75], бармицы[76], свистели стрелы, громко ржали кони. Акиндин глянул вдаль. В лагере начиналась резня. Тяжело вздохнув, взмыл Акиндин в седло и ринул с кручи вниз, к реке, к переправе, за которой уже дожидался его верный слуга.
…Убитых и раненых среди берладников было без числа. Погибли в ночной сече почти все ватаманы и сотники. В полон тоже увели немало лихих людишек. Поутру служивый князь Святополк Юрьевич, возглавлявший галицкую рать, объехал поле брани и с удовлетворением отметил, что среди дружинников почти не было потерь. Всего десять убитых – против такой орды лучше и быть не могло. Вот что значит неожиданность и прозорливость.
…Акиндин прискакал в Берлад около полудня. Встретившие там Чагрова племянника оружные[77] галичане тотчас провели его в знакомую Нечаеву избу.
В горнице напротив хмурого хозяина, к удивлению своему, увидел Акиндин князя Ярослава, облачённого в простой суконный кафтан. На княжеское положение его указывала лишь золотая гривна на шее в три ряда. Обернувшись в его сторону, князь улыбнулся.
– А, ты, друже! Входи, садись. Думу вот с сотником думаем. Упёрт Нечай, чёрт старый! Не хочет со мной соглашаться. Может, вместе его убедим.
– Енто что ж, выходит, твой человек? – качнул головой Нечай в сторону Акиндина. – Ты его подослал? И поход на ромеев придумал? Сничтожить, стало быть, вольницу нашу порешил! Лукавством взял, Ярославец! Не в честном бою, из-за спины… Вот ты каков!
– Да не кипятись ты! – с досадой прикрикнул князь. – Уразумей, не век вам в вашем углу Берладницком сидеть! Вокруг вон что творится! Всюду рати, встани! Клокочет мир, яко вулкан. Хочу привести вас в свою волю. В жизнь вашу внутреннюю влезать не стану. Даже дани, и той не потребую. Но отныне будет в Берладе отряд оружной дружины стоять. И посадник мой будет в Малом Галиче. Вы же обязаны будете службу воинскую править, рубежи Червонной Руси боронить от любого ворога. Тако ведь было при отце моём. Помню, как ты, Нечай, вместе с нами под Теребовлей бился.
– Знаем мы твою правду. Бояре твои станут закупов своих беглых отыскивать, кабалить их по новой.
– Не станут. Я им то запрещу.
Нечай ничего не ответил. Молчал, сомневался в правдивости княжеских слов, не до конца верил сказанному. Но понимал он также и то, что в главном Ярослав прав. Вольнице их долго не протянуть меж ромеями, уграми и половцами. Одной храбрости здесь мало.