Янки из Коннектикута при дворе короля Артура - стр. 12
Глава III. РЫЦАРИ КРУГЛОГО СТОЛА
В основном выступления за круглым столом состояли из выспренных монологов – повествований о приключениях, в ходе которых эти заключённые были захвачены в плен, а их друзья и покровители убиты и лишены драгоценностей коней и доспехов. В целом – насколько я мог понять – эти кровавые приключения не были вылазками, предпринятыми для того, чтобы отомстить за нанесенные раны, или уладить старые споры или внезапные размолвки; нет, как правило, это были просто дуэли между незнакомцами – дуэли между людьми, которые даже не были представлены друг другу, и между которыми не было никаких причин для обид. Много раз я видел, как двое незнакомых мальчиков, случайно встретившись, одновременно говорили: «Я тебе задам сейчас!» – и тут же приступали к делу; но до сих пор я всегда думал, что такие вещи свойственны только детям и являются признаком того, что они находятся в состоянии детства; но вот эти большие болваны цеплялись за это невинное детство и гордились им, пока не достигали совершеннолетия и далеко не выходили за его пределы. И все же было что-то очень притягательное в этих огромных простодушных дебилах, что-то трогательно-привлекательное и милое. Казалось, что во всем детском саду не хватит мозгов, чтобы насадить наживку на рыболовный крючок; но через некоторое время зрители, как ни крути, переставали обращать на это внимание, потому что вскоре понимали, что мозги в таком обществе собственно говоря абсолютно не нужны, и они действительно испортили бы всё, помешало бы этим двуногим общаться привычным образом, нарушило бы общую симметрию – и возможно, сделали бы многовековое существование невозможным.
Почти в каждом лице сквозила мужественность, а в некоторых – определенная возвышенность и даже гуманизм, которые как бы опровергали объективные оценки и критику, успокаивая постороннюю брезгливость. Благороднейшая доброта и чистота отражались на лице того, кого они называли сэром Галахадом, и на лице короля сияла та же маска, и какое величие при этом являлось в гигантской фигуре и благородной осанке сэра Ланселота Озерного!
Вскоре, однако, произошёл инцидент, который привлёк всеобщее внимание к этомувеликолепному сэру Ланселоту. По знаку, поданному кем-то вроде церемониймейстера, шестерка или восьмёрка заключённых встали и выступили перед столом, опустились на колени на пол и, театрально поднъяв руки к дамской галерее, попросили позволения переговорить с самой королевой. Дама, стоявшая на самом видном месте в этой огромной клумбе женских бутонов и кружев, склонила голову в знак согласия, и тогда представитель заключённых предал себя и своих товарищей в её лучезарные длани для помилования, выкупа, взятия в полон или смерти, как она пожелает; и по его словам, он делал это по приказу сэра Кэя, сенешаля, чьими пленниками они были, поскольку он победил их благодаря своей несравненной силе и доблести в ожесточенной схватке на поле боя. Удивление промелькнуло на лицах всех присутствующих в зале. Довольная улыбка королевы погасла при упоминании имени сэра Кэя, и она казалась разочарованной. Паж прошептал мне на ухо с грубым акцентом и манерами, выражавшими крайнюю насмешливость: