Ян, душа моя - стр. 39

Я смотрю на Глеба. Он сжимает челюсти так, что я вижу, как на скулах ходят желваки. Вадос тоже это замечает. И, видимо, поэтому широко улыбается и притягивает меня еще ближе к себе. Я вижу, как Ян успокаивающим жестом касается плеча друга.

Перед глазами все немного плывет, это, наверное, ром добрался до моего мозга. Мне становится жарко, и я пытаюсь сбросить с плеча цепкую ладонь, но делаю это не слишком уверенно. Чувствую себя как муха, которая увязла в паутине и сразу же сдалась.

Вдруг Глеб рывком поднимается со своего места и в два счета оказывается около нас.

- Яна, пойдем, - рычит он.

Я вжимаю голову в плечи:

- В смысле?

- Она хочет остаться, братан.

Вместо ответа Янковский берет меня за запястье, но я отдергиваю руку и, сама не зная почему, с вызовом говорю:

- Никуда я не пойду.

Голубые глаза недобро сужаются:

- Нет, ты не поняла. Ты уходишь сейчас со мной, - и он с нажимом добавляет, - душа моя.

Внутри все неприятно замирает. Я снова вспоминаю, что Глеб знает мою постыдную тайну, и именно благодаря позорным рисункам и признаниям я здесь. Тогда я позволяю снова взять себя за руку и послушно поднимаюсь.

- Но моя куртка, - бормочу тихо.

- Я принесу.

- Я обещала проводить Оливку.

- Ян проводит. Ян! Проводишь Настю до дома?

Барышев короткое мгновение вглядывается в лицо друга, а потом с готовностью кивает.

Глеб накидывает мне на плечи куртку и подталкивает к выходу.

- Да в чем дело? – никак не могу понять я.

- Уже поздно, - отрезает он.

Парень берет меня под руку, и мы поспешно спускаемся с крыльца бара. Внизу я поскальзываюсь, но он только крепче вцепляется в мой локоть.

Какое-то время мы идем молча и, скосив глаза, я смотрю на облачка пара от возмущенного шумного дыхания Глеба.

- Слушай, - я высвобождаюсь из его рук, и мы останавливаемся посреди улицы, - не знаю, что там между вами, но я не хочу участвовать в ваших соревнованиях.

- Ты про волейбол?

- Нет, я про то, как вы с Вадосом причинными местами меряетесь.

- Ничем я не меряюсь, - бурчит Глеб.

- Ну а что тогда это было?

- А зачем ты это делала?

- Господи, что?! – совсем теряю нить разговора я.

- Сидела с ним в обнимку.

- Глеб, ты совсем сумасшедший?

Он замолкает и устало трет переносицу.

Кажется, что уже жалеет о своей эмоциональной вспышке. Мне становится понятно, что Янковский просто вспылил, но вот выбираться из этой ситуации придется мне.

- Послушай, - мягко говорю я, - это вышло случайно, ваш Вадим полный придурок, и я даже за миллион долларов по своей воле с ним не стала бы общаться.

- А за два? – наконец улыбается Глеб.

- Ну, два - это совсем другое дело!