Якобино - стр. 3
Цирк Пасторелли стоял на высоком берегу Днепра в парковой зоне, где любили гулять горожане. Внизу блестела река и гудели пароходы.
Накануне они въехали на площадку, где традиционно строились сезонные цирки. Тут сохранились конюшня и деревянный вход с раусом. Их требовалось изрядно подлатать. От прежних гастролёров остались крепкие врытые столбы для парусины шапито и истерзанный непогодой полинявший круг манежа.
Репетиции начинались ни свет ни заря. С первыми петухами на манеже щёлкал шамберьером берейтор Пасторелли. Он уже вовсю гонял шестёрку лошадей, с которой сам хозяин выступал на представлении. В рядах зрительного зала на узких лавках разминались, готовились к репетиции плясуны на канате. За барьером ковёрный клоун дрессировал собаку, пытаясь добиться от неё понимания. Но, видимо, и сам толком не знал, как это делается. Они с ненавистью смотрели глаза в глаза и явно не желали друг другу доброго утра.
Чтобы на манеже было хоть что-то видно, задирали по кругу полы шапито. Утренний свет робко, озираясь, входил в диковинное пространство, пропитанное потом и запахом зверья.
Сегодня репетицию Лутцам Пасторелли назначил близ фургонов, стоящих по кругу табором. Под ногами отливал антрацитом утоптанный чернозём, который своей твёрдостью не уступал булыжной мостовой. После дождей весеннее солнце Малороссии палило и с каждым днём иссушало его всё нещаднее.
– Ты сегодня будешь стоять или нет? – Пасторелли свирепым взглядом зыркнул на мальчишку, трепещущего от страха. Тряхнул его за плечо. – Проснись! Ещё раз!..
Чуть в стороне стоял не менее волнующийся Эвальд – старший брат девятилетнего Филиппа, от которого сейчас требовали исполнить стойку голова в голову. «Сумасшедший итальяшка! Шесть утра! Всё тело спит. Какой тут копфштейн. Проклятый цирк!..»
– Ещё раз! – Коренастый хозяин балагана волосатыми ручищами поправил на своей голове бублик. В цирке эта штука так и называлась. Выглядела как небольшой кружок овальной формы, вырезанный из скрученного ремня с выемками внутри, который служил опорой при выполнении этого трюка.
Луи в очередной раз взял за предплечья лёгкого как пёрышко Филиппа и резко вскинул вверх. Его ноги вытянулись в безоблачное небо. Голова мальчишки упёрлась в центр бублика.
Луи пару секунд выждал, чтобы их головы стали единой линией, отпустил руки, хлопнул в ладоши. Теперь задача Филиппа не шевелиться, максимально напрячь вытянутые ноги и до судорог тянуть носки. Дело нижнего балансировать. И не дай бог как-то иначе!
– Замри! Не шевелись! Маленький ублюдок! Merda!..