Ядовитый сезон - стр. 5
– Может, ты бы смогла отмыть перья и использовать их для короны? Тогда частичка лебедя так или иначе продолжит жить.
Леэло повернулась и посмотрела в карие глаза брата, ее сердце разрывалось от нежности. Она обняла Тейта.
– Прекрасная идея, – прошептала Леэло, уткнувшись в его мягкие волосы. – Поможешь мне?
Он кивнул.
– Конечно.
Вместе они ополоснули безжизненного лебедя свежей водой из бурдюка, затем обернули плащом и направились к дому. По пути Тейт захватил несколько прутиков из подстилки Леса, достаточно гибких, чтобы согнуться в корону. Леэло указала на ярко-синие ягоды, которые стали бы идеальным украшением. Тейт сорвал полдюжины, прошептал молитву и спрятал их в карман.
Когда они почти подошли к дому, Тейт остановился, чтобы завязать шнурок, и замахал Леэло, чтобы она присела рядом.
– В чем дело? – спросила она.
Он говорил тихо, хотя они все еще были одни.
– Тетя Китти смотрит из окна. – Леэло понимала все достаточно хорошо, чтобы не поднимать глаза. – Она меня ненавидит.
– Вовсе нет, – убеждала она его. – Просто это Китти.
Он нахмурился:
– Она будет спрашивать, чем мы занимались.
– Я скажу, что попросила тебя о помощи. Не волнуйся, младший братец.
– Мне страшно.
Леэло знала, что сейчас он говорил вовсе не о тете. Она протянула руку и легонько коснулась его уже не такой пухлой щечки.
– Если тебя это утешит, то мне тоже.
Они грустно улыбнулись друг другу, прежде чем выпрямиться.
– Я вымою и ощипаю лебедя, – предложил Тейт. – Тебе нужно закончить дела по дому.
– Будь осторожен. Надень перчатки.
Он вздернул подбородок, беря завернутую птицу из ее рук.
– Мы будем присматривать друг за другом, правда ведь?
Сердце Леэло сжалось от любви и вины за ложь, которую она собиралась произнести.
– Всегда.
Позже ночью, когда все в доме уже спали, Леэло выскользнула наружу, прихватив по пути кухонный нож. Направляемая только лунным светом и чувством цели, она шла к центру острова в самое сердце Блуждающего Леса.
Деревья здесь были особенные. Каждое принадлежало одному из родов Эндлы и служило своего рода святым покровителем, которому семья молилась и оставляла подношения. Но зимой жители избегали этого места, потому как во время подношений нужно было петь, а эндланцы не пели зимой. Только так можно было гарантировать, что чужаки случайно не переберутся по льду. В конце концов, одно дело, когда Страж останавливает чужака, намеревающегося напасть на Лес или его обитателей, и совсем другое – случайно заманить невинного человека.
В эту ночь Леэло была готова нарушить закон. Молитвы не сработали, что означало лишь одно – Лес жаждал крови. И хотя она не убила бы животное – смертельная песня, которая вводила жертву в состояние транса, была слишком мощной, чтобы исполнять ее самостоятельно, небольшого кровавого жертвоприношения могло хватить, чтобы разбудить дремлющую магию Тейта.