ЯблоковСад. Воспоминания, размышления, прогнозы - стр. 44
Моя роль как советника кроме всего прочего была в том, чтобы предлагать кандидатуры министров здравоохранения и охраны окружающей среды. Я предложил Виктора Ивановича Данилова-Данильяна на пост министра экологии и Андрея Ивановича Воробьева на здравоохранение. Ельцин с моим выбором согласился.
Воробьев продержался в правительстве год с небольшим. У Ельцина был взрывной характер, и уволил он Воробьева довольно жестоко. Помню, что сидит правительство за длинным общим столом. Я, как обычно, сзади. Ельцин обращается к Воробьеву и прямо говорит: «А вас я увольняю». И Воробьев падает на пол. Теряет сознание. И его на носилках уносят из зала. И это был не единственный такой случай увольнения прямо на заседании правительства. Почему уволили Воробьева, я не знаю. К тому моменту я уже был не советником по экологии и здравоохранению, а советником только по экологии. Советником по здравоохранению была назначена Е. Лахова. Она очень хотела быть на этой позиции.
В мои функции входило визирование документов, которые подавались на подпись Ельцину, если в этих документах была экологическая составляющая. Что значит завизировать? Я должен был их проконтролировать, чтобы там не было ерунды с экологической точки зрения. И другая задача – экологическое сопровождение президента. Если президент ехал в какую-то поездку, то я должен был представить ему записку, которая бы говорила о тех экологических проблемах, с которыми он столкнется в регионе. Надо было дать подробный анализ, на что обратить внимание, что в регионе делается плохого и хорошего, – такой документ на трех-пяти страницах. Это была рутинная, но очень серьезная работа. Приходилось перерабатывать большие объемы информации. Но это было очень интересно.
В бытность советником я много ездил с Ельциным по стране. Я с ним был в Чернобыле, в Брянске, в Омской области, в Астраханской области, в Бурятии. Например, поехали мы в Астрахань, на Астраханский конденсатный комбинат. В делегации был, конечно, Черномырдин, как министр энергетики и топливной промышленности. Как и все поездки президента, эта должна была поддержать какую-то отрасль, принять решение. И нужно было, видимо, поддержать Астраханский газоконденсатный комбинат. А я знал, что Астраханский газоконденсатный – это одно из самых проблемных, горячих мест, потому что там газ идет с сероводородом, а выбросы сероводорода – опасная вещь. Официально не сообщалось, но слухи ходили, и я был уверен, что слухи правильные, что в результате каких-то чрезвычайных выбросов были смертельные случаи. Для того чтобы погибнуть, нужно этого сероводорода вдохнуть очень немного – отключается нервная система, и человек погибает. Кроме того, я знал, что в 30–40 километрах от Астрахани было проведено 12 или 15 подземных ядерных взрывов. Идея была какая? С помощью подземных ядерных взрывов в залежах соли – соляных куполах – создать полости для хранения газоконденсата. Считалось, что ядерный взрыв расплавляет породу и получается как бы стеклянный шар внутри, очень крепкий, который будет держать газ. Взрывы провели, но расчеты оказались неправильными. Соляные породы обрушивались, полости разрушались, и радионуклиды стали выходить наружу. А там везде подземные воды, и эти радионуклиды могли попасть в Волгу. Потом уже было признано, что это – техногенная катастрофа.