Яблоко Немезиды - стр. 12
Коун покачал головой. Зачем говорить этому человеку, что он не пьет на службе. Старик хмыкнул:
– Непьющий инспектор. Ха. Уж не состоите ли вы членом Ассоциации борцов за сохранение устоев нравственности? Теперь это модно.
Коун рассердился.
– Вопросы задаю я, – сказал он резко.
– Катитесь-ка вы, инспектор, – сказал старик, засовывая бутылку обратно. – Я ведь угадал – вы инспектор? И я так и знал, что ко мне кто-нибудь припрется. Но я ничего не видел. И ничего не слышал. Понятно? Моя фамилия Броуди. Запишите, что Броуди спал и ничего не знает. Мне нет дела до полиции.
Он снова пошарил под скамейкой и сделал несколько глотков из бутылки. Коуну показалось, что он где-то слышал фамилию Броуди. Сначала он мысленно окрестил старика упрямым вонючим сусликом. Он подумал было, что имеет дело с каким-нибудь спившимся старым актером или художником. Но фамилия Броуди наталкивала на другие воспоминания.
– Послушайте, – сказал Коун. – Вы случайно не тот Броуди? Тот, который…
– Ну и что? – ощерился старик. – Да. Я тот, который… Который был… А теперь меня нет…
– В газетах писали, что вы за границей.
– Если газетам угодно так называть тюрьму, то да, я был за границей. Впрочем, о чем мы толкуем? Повторяю: Броуди нет дела до полицейских забот. Я вам уже говорил: катитесь к дьяволу.
– «Непримиримый Броуди», – вспомнил Коун один из газетных заголовков пятнадцатилетней давности. – Что с вами случилось?
В глазах старика мелькнули искорки. Мелькнули и погасли. Он поднял бутылку, отпил глоток и равнодушно взглянул на Коуна.
– А вам-то какое дело? Вы ведь не за этим ко мне пришли. Все исчерпывающие сведения я вам дал. – Старик хихикнул. – Да, я спал, когда убивали полицейского. Только в этом моя вина… Дверь вы можете открыть сами. Почему вы не уходите? Ждете, когда я опьянею? Ну что ж. Ждите.
Он швырнул пустую бутылку в камин, сходил в соседнюю комнату и принес новую. Усаживаясь, спросил Коуна:
– Так вы в самом деле – член Лиги?
– Какой Лиги? – удивился Коун.
– Ну эта, Ассоциация борцов. Те, которые дежурят у борделей и предлагают людям вместо девок книжки с благочестивыми картинками из жизни Истинного Католика.
Коун засмеялся.
– Нет, – сказал он, вставая. – Нет, Броуди. И все-таки очень жаль, что вы спали, когда убивали полицейского. Он был хорошим полицейским, Броуди.
– Ладно, ладно, – проворчал Броуди.
Выйдя на улицу, Коун взглянул на часы. Пять. День прошел. Ничего он не узнал. Хорошо бы сейчас выпить кофе и съесть что-нибудь. Забыть о деле и об этой странной встрече. Броуди… Разве можно узнать в этом опустившемся старике, в этом вонючем суслике энергичного адвоката с холеным лицом и аристократическими манерами. Пятнадцать лет…