Я забираю тебя, Аня - стр. 2

- Доброе утро, - произнесла я, подходя к длинному столу. Мой голос чуть дрогнул.

Я опустилась за стол напротив мужа. Он всегда выглядел щеголем: стильная одежда, часы, браслеты, модная укладка. У Кости были черные волосы, глаза – карие. Пронзительные глаза, жестокие, умеющие изъедать душу другого. У Самойлова были ровные черты лица, бледная кожа, почти такая же бледная, как у меня. Он был привлекателен, и женщины любили его. Даже слишком – ложились под него по щелчку пальцев. Он же прикладывал все усилия, чтобы ни одна из них не забеременела. Самойлов считал, что родить ему ребенка должна незапятнанная связями, чистая и прилежная девушка. Та, которую он решил сделать своей женой. Та, которая должна была тащить на себе тяжелое бремя брака с ним, мучаясь от всех кошмаров его деспотизма, которого он обрушивал на неё.

То есть я.

Ко всему прочему, я должна была быть примерной, нежной, неиспорченной прожженным миром богачей, скромной и красивой женой-паинькой. Ухоженным, но без всякого излишества нежным цветочком. Я должна была слушаться его, спать с ним, когда он прикажет, закрывать глаза на его измены, срывы и применение силы по отношению ко мне.

Но главное – я должна была родить ему ребенка.

Проводил он со мной ровно четыре ночи в месяц. Перед этим проходя обследования на предмет своей чистоты. Самойлов, конечно же, целиком и полностью обеспечивал меня. О моей работе не могло быть и речи. Чудом я успела окончить университет, прежде чем мой отец полностью разорился.

Самойлов так же целиком выплатил долги моего разорившегося отца, которого он же сам и разорил. Мой папа умер меньше, чем через год после случившегося краха. К моему счастью и по моей инициативе, моей матери очень вовремя удалось сбежать с помощью её сестры. Иначе бы он добрался до неё и сделал бы ей очередным рычагом для давления на меня.

Впрочем, от моей души, внутреннего здоровья и спокойствия почти и так не осталось живого места. Он переломал меня ровно настолько, чтобы я не сошла с ума окончательно и при этом могла родить ему здорового ребенка.

***

- Доброе утро, моя Аня.

Самойлов протянул руку, жестом призывая меня вложить свою ладонь в его. Я повиновалась. Как и всегда, полностью отключив всякие эмоции.

Думаете, я не пыталась бороться? Не пыталась бежать?

Как бы ни так. Первый мой неудавшийся побег окончился тем, что я оказалась в больнице, испытав на себе гнев Самойлова в полной мере. В самой дорогой и навороченной больнице коридор к моей палате был устлан цветами и воздушными шарами. Туда он приезжал встречать меня после выписки: весь с иголочки, в самом дорогом костюме, в черном пальто, весь лощеный и сногсшибательный. Обнимал, целовал мои ладони, носил на руках.