Я всегда хотел тебя сделать своей - стр. 39
Я прошла в гостиную. На низком столике, рядом с диваном, где аккуратно было свернуто одеяло, лежала связка ключей и упаковка с обезболивающем.
— Как заботливо, Вадим Сергеевич, — прошептала я, выдавливая из блистера две таблетки, закидывая их в рот и запивая холодной водой.
От мысли что-то съесть я отказалась сразу, как открыла холодильник. На что согласился мой желудок, так на чашку черного кофе с сахаром.
Было забавно находиться в квартире Власова без него самого. Довольно уютно. Я не так представляла его жилище. Определенно с пространством поработал дизайнер. Тут были и книги, и рамки с фото. Только вот Вадима на снимках не было. Да чем я занимаюсь?.. Вместо того чтобы привести себя в относительный порядок и вернуться домой, рассматриваю горные пейзажи.
Я приняла прохладный душ, собрала волосы в высокий хвост, переоделась в платье, что так долго выбирала для девичника, свернув мужскую футболку и оставив ее на кровати, взяла связку ключей.
“Ключи оставь у консьержа, у меня нет запасных”.
— Как скажете, Вадим Сергеевич.
Интересно, как часто Власов оставляет подобные записки своим подружкам?
Я спустилась на первый этаж, отдала ключи улыбчивому мужчине средних лет и села в уже ожидавшее такси. Несколько секунд, проведенные на улице, всколыхнули в крови остатки алкоголя. Перед глазами неприятно поплыло.
— Вы не могли бы сделать чуть прохладней? — попросила я, сев на заднее сиденье автомобиля.
— Да, без проблем. Сегодня жарко как в аду, — ответил водитель, плавно трогаясь с места. — Не любите лето?
— Люблю.
Только не после выпитой бутылки вина и нескольких бокалов виски
Я набрала короткое сообщение Власову:
“Ключи у консьержа. Спасибо за все и прости. Мне очень стыдно”.
Он прочел сообщение и написал в ответ:
“Как себя чувствуешь?”.
“Нормально”, — набрала я. “Выпила обезболивающее”.
Власов закончил переписку отреагировав “пальцем вверх”.
А что, собственно, я ожидала? Звонок? Голосовое сообщение? Он и так сделал больше, чем следовало.
Я убрала телефон в сумочку проигнорировав несколько пропущенных звонков от подруги. Я была не готова говорить о Никите, о разводе. Да и несмотря на принятые таблетки голова продолжала гудеть.
В мамину квартиру входила только с одной мыслью, что приму что-то еще, что поможет облегчить состояние и лягу спать.
— Мам, ты дома? — позвала я, открыв дверь и отмечая, что вчера закрывала на два замка. На кухне свистел чайник. — Мам, выключи, пожалуйста, у меня сейчас голова взорвется, — попросила я, снимая туфли и идя на звук, от которого в висках пульсировала боль. Наконец въедливый писк прекратился. — Сделай мне крепкий чай, пожалуйста, — попросила я, замирая на пороге.