Я всегда хотел тебя сделать своей - стр. 37

Власов не отталкивал, не запрещал, позволял касаться его губ своими, совершенно невинными поцелуями.

— Нет! — сказал в какой-то момент, отодвигая меня.

Его брови были сведены на переносице, плечи напряжены, он шумно и глубоко дышал. В другой обстановке я бы его испугалась, он выглядел злым.

— Почему?! — спросила я обиженно.

— Не хочу, — сказал, поднимаясь на ноги и обшаривая карманы брошенных на кресло брюк в поисках сигарет.

Власов прикурил, отбросил зажигалку и пачку сигарет на кресло, поправил эрегированный член, который ярко говорил о желании.

— Почему? — я была готова расплакаться. — Ты… же говорил…

Определенно сегодня день унижений.

— Я и не отказываюсь от своих слов, но не надо меня делать тем, с кем ты готова перепихнуться ради того, чтобы сравнять счеты с мужем.

— Я… — собственная глупость злила. — А тебе не все равно?! Ты говорил, что всегда хотел меня!

— Наташа! — рыкнул он, выдыхая струю дыма. — Ложись спать!

— Серьезно?! — мне вновь было больно. Казалось, это стало привычным состоянием. Ничто так не бьет по женской самооценке как почти обнаженный красивый мужчина с откровенным стояком, отправляющий тебя спать.

— Серьезней некуда. Я могу трахнуть тебя, если ты так хочешь, но тогда ты упадешь в моих глазах.

— Да пошел ты, — рыкнула я. — Ты не единственный мужчина в этом городе!

— Да неужели, правильная Наталья Игоревна решила пуститься во все тяжкие?

— Не твое дело!

— Теперь определенно мое, — он поймал меня в коридоре, прижав телом к прохладной стене.

— Отпусти.

— Чтобы ты в пьяном угаре подцепила кого-то в баре? — прорычал он, держа сигарету уголком губ.

— Да пусти же, мне плохо, — захныкала я, чувствуя, как от едкого табачного дыма, выпитое поднимается к горлу. — Правда плохо!

Мужчина отступил, и я успела забежать в туалет, до того момента, когда желудок скрутило жутким спазмом. Я упала на колени перед унитазом и молилась, чтобы Власов не зашел за мной. Хватит унижений на сегодня.

— Еще один аргумент отказаться от спиртного, Наталья Игоревна.

— Выйди, — прохрипела я между спазмами, желая провалиться сквозь землю.

К розоватой массе в унитазе полетел сигаретный окурок.

— Обязательно, только чуть позже.

Я не видела, но ощущала, как Вадим склонился надо мной, собрал распущенные волосы и крепко держал, словно боялся, что я по глупости еще и утону. И желудок словно издеваясь никак не успокаивался.

— Все. Со мной все хорошо, — произнесла я, когда тошнота отступила.

Власов отпустил меня, провернул кран в душевой кабине.

— Я принесу тебе чистую футболку.