Я в твоей голове - стр. 29
— Ладно. Давай вставай! Надоело таскать твою тощую задницу!
Тело ещё мягкое и веки тяжёлые. С трудом разлепляю их. Побег не удался. Провал, но как они так быстро среагировали? Все вещи я выбросила в урну. Если на них был жучок, он их привел бы к жбану. На мне только кулон, но он чист. Рожи этих охранников мне хорошо знакомы. Не раз бегали за мной.
Шлепки по щеке тяжёлой рукой становятся отчетливей. Приводя окончательно в сознание.
Начинаю брыкаться.
— Тише, тише! Ух, как ты меня заводишь!
Руки склеены изолентой, и на губах приклеен тоже кусок. Выгибаюсь и бью ему коленом в самое чувствительное место. Он шипит.
— Дрянь. А ну, угомонилась, — отвешивает мне пощечину, так что меня откидывает назад на сиденье. И в ушах стоит небольшой шум. Сдавливает мои волосы. — Или нарушу приказ не прикасаться к тебе, — говорит своим вонючим дыханием в лицо. Притягивает ближе, облизывая мои щеки ещё раз.
Выходит со своей стороны, небрежно вытаскивая меня за ногу из машины. Мычу, чтобы не прикасался ко мне, но моя участь определена. Выпадаю на плитку, ударяясь мягким местом. Сволочи, вернули в этот проклятый особняк. От чего бежала, туда и вернулась.
Поднимаю глаза, на балконе встречаюсь взглядом со своей сестрой, которая демонстративно складывает руки на груди. Постукивая пальцами по руке, отходит от перил, скрываясь в глубине дома.
— Давай вставай! — Подхватывают меня под руки и волокут в кабинет к человеку, смерти которого я жажду каждый день.
На все готова, чтобы это произошло. Даже продать свою душу.
Двери из дорогого дерева с грохотом об стены распахиваются, оказываюсь на пороге змеиного логова.
При виде мужского силуэта около окна холод пополз по телу змеей. И это не страх, а безысходность и бессилье. Жалкий беззвучный вопль застревает в горле. Кричать некому о помощи, только в беспросветную пустоту, от которой в ответ будет лишь холодная тишина. Подтверждение тому, что ты давно уже одна.
— Вот, Аркадий Евгеньевич, успели поймать. Собиралась за город мотануть.
Он разворачивается к нам медленно, останавливаясь в полуобороте. В руках крутит серебряный портсигар, открывает его, вставляет в зубы сигарету. Чиркает спичкой о коробку, и маленькое пламя вспыхивает во тьме. Меня передергивает от этой искры. Я не могу смотреть спокойно на огонь, и неважно, каков его размер, остаточные воспоминания о пожаре в прошлом дают о себе знать.
— Так вот как проявляет благодарность за теплый приют моя маленькая Линда? Очередным побегом? — ровным голосом спрашивает.
Глубоко затягиваясь, выпускает дым на волю. И мне кажется, он выдыхает не теплый дым, а холодный пар. Поворачивается ко мне, давая хорошо рассмотреть свое лицо, изуродованное огромным красным шрамом, рассекающим его пополам. Багровый рубец тянется от виска по диагонали к правой заостренной скуле, задевая глаз, отчего тот, некогда зеленый, помутнел, затянулся белой пеленой.