Я в порядке, и ты тоже - стр. 21
Как ни смотри, на кровати, как и вообще в комнате, Дженни не было. Собравшись с духом, я открыла дверь ванной комнаты, но в ванне на львиных лапах Дженни тоже не было, как и в просторной душевой кабине.
Женщина в телефоне все еще продолжала говорить, но я больше не слушала ее. «Ее кабинет», – вдруг подумала я.
Я нашла Дженни сидящей – вернее, развалившейся – в кресле кремового цвета в углу комнаты. Изящно раскинув руки и вытянув ноги с босыми ступнями, она была похожа на танцовщицу. Кресло стояло у окна, и последние лучи солнца отбрасывали странные тени на ее лицо, которое было…
Телефон выскользнул из моих рук и с глухим стуком упал на ковер.
С ее лицом было что-то не так. Кожа на скулах обмякла, а глаза, хотя и были закрыты, как будто смотрели в разные стороны. Губы были не ярко-розовыми, как обычно, а такими бледными, что почти сливались с кожей, рот был широко открыт, «очень широко, – подумала я, – слишком широко». Нижняя губа была чем-то испачкана – едой или, может быть, рвотой. Как ни старалась она защититься от вредоносного воздействия солнца, в середине июня ее кожа уже была покрыта золотисто-коричневым загаром, но сейчас ее руки и ноги были как будто замазаны белой шпатлевкой.
Что еще хуже, ее грудь не двигалась. И, поднеся руку к ее рту, я не смогла ощутить даже малейшей струйки воздуха.
«Но она не выглядит мертвой», – пришла мне в голову абсурдная мысль, ведь, по правде сказать, я никогда прежде не видела мертвецов, разве что на похоронах. Если бы она умерла, ее глаза были бы широко открыты… разве не так? Наверное, она задремала. Может быть, потеряла сознание.
– Дженни, – тихо позвала я, словно пытаясь тихонько разбудить ее. – Дженни! – повторила я, на этот раз громче. Но когда я взяла ее за плечи и встряхнула тяжелое тело, я поняла, что Мэтт был прав. Она была неживой.
Что означало, что вот она, прямо передо мной… но ее здесь нет. Ее вообще нет.
Из моей груди вырвался ужасный, сдавленный крик, и я снова дотронулась до Дженни, на самом деле, я ткнула ее в живот. Не знаю, почему я так поступила, и, слава богу, что никого не было рядом, и никто не видел, как я тыкаю ее. Возможно, мне нужно было просто убедиться в том, что я не ошиблась. Мои пальцы наткнулись на тончайший, мягкий слой плоти. Неужели она и вправду такая худая? «Нужно отвести ее поесть бургеров», – подумала я. Потом я взяла ее за руку, которая уже напоминала скорее не руку, а холодный и безжизненный предмет, и поняла, что в ее будущем не будет бургеров.
Но какая же я дура! Что, если Дженни умерла всего несколько секунд тому назад? Или, может быть, у нее случился сердечный приступ и на самом деле она хотя бы чуть-чуть жива? (Можно ли быть чуть-чуть живой? Ясно, что семь лет работы в медицинской школе не позволили мне глубоко проникнуть в тайну жизни и смерти.) Я должна попробовать воскресить ее. Немедленно.