Я – утопленник - стр. 4
Все шло к финалу, как всегда – в позе наездницы. Юлька любила быть сверху, и я не возражал. Легкий аллюр перешел в неистовый галоп, как вдруг я почувствовал… Мое сердце не билось! Обычно во время секса оно стучало, как сумасшедшее, наполняя ощущением жизни и счастья, но сейчас… Оно молчало! Я хотел вскочить, но скованное ледяным ужасом тело не подчинялось. Я чувствовал, как холодею, как ледяные пальцы смерти сжимают горло, не позволяя дышать. Я слабо задергался, и лежавшая на мне Юлька спросила:
– Ты что, Энди?
Я молчал, и она испуганно приподнялась. Ее грудь очаровательно нависла надо мной, в другой раз я бы… Но мне было плохо, очень плохо. Жуткий, совершенно потусторонний ужас парализовал меня. Мое сердце не бьется! Сейчас я умру! Вот сейчас. Через секунду… Еще через одну…
– Андрюшка! Андрюша! – Она вцепилась в меня и затрясла. – Что с тобой?
Она никогда не называла меня Андрюшкой. Все, в том числе и она, звали меня Энди. На английский манер. Это было прикольно и как-то мигом прижилось в группе. Саша у нас Алекс, Филипп – Фил, Петька – Пит. Юльку все называют Джулия. Все, кроме меня. Я считаю, что имею право в отличие от остальных, и вообще, «Юля» мне нравится гораздо больше…
Я тупо вспоминал клички друзей, удивляясь, что не плачу и не страдаю. Как будто не у меня, а у кого-то другого остановилось сердце. Между прочим, замечательная смерть. В смысле в постели. Многие мечтали бы так умереть: занимаясь любовью и лет в девяносто.
Минуты шли – а я не умирал.
– Андрюшка! – едва не заплакала Юлька.
Я поднялся и провел руками по груди. Ощущения есть. Чувствую кожу, волосы. Сердца не чувствую.
– Все нормально, – размеренно и гнусаво произнес я. Мысль попросить Юльку послушать сердце я вовремя отмел как глупую и недальновидную. Она девчонка впечатлительная. Лучше не надо. Нужно самому разобраться. Живу – это главное.
– Андрей, ты весь холодный! – прошептала Юля, взяв меня за руки. Я подумал, что испугал ее, и вырвал запястья:
– Слушай, Юль, я замерз чего-то. Знобит меня. Наверное, после ванны продуло.
– Это я виновата! – сказала Юлька. – Прости, пожалуйста! Ты очень холодный! – Она провела руками по моему животу. – Ты заболел.
– Нет, не заболел. И ты не виновата, – сказал я. Еще пару минут назад я бы с радостью согласился с ней и со страдальческим выражением лица принимал извинения и уверения в любви. Но мое сердце не стучит. Клиническая смерть. А я двигаюсь и в полном сознании. Вот это да…
– Я купался. И замерз, – выдавил я. Если хочешь, чтобы поверили, говори как можно ближе к правде, не выдавая главного. Это настоящее искусство.