Я тебя уже присвоил - стр. 29
— Мариночка, моя девочка…
— Ненавижу тебя, ненавижу! — выговаривая, бью Рому в грудь, чтобы он отошел.
— Я сам себя ненавижу! — из его глаз текут слезы. Я бы могла им поверить, если бы не знала, что за зверь прячется за приятной внешностью. Все его эмоции неподдельные, он искренен в своих переживаниях, так же искренен он бывает, когда становится монстром, неспособным контролировать агрессию.
— Недостаточно сильно, если ты все еще жив! — злые слова, пропитанные ненавистью, но я не жалею о них. Рома эгоист, он никогда не причинит боли себе. За любую, даже самую мелкую обиду, которою он способен был разглядеть даже в шутке, он отомстит. Может пройти месяц, год… неважно, он отомстит. Отомстит так, что ты не захочешь больше с ним шутить.
— Ты стала злой, моя девочка…
— Я не твоя девочка! — раньше он меня так называл, мне нравилось. А теперь ненавижу каждое воспоминание, каждое слово, связанное с ним. Я каждый день пытаюсь отпустить прошлое, забыть, а тут появляется он.
— Марина, что мне нужно сделать, чтобы ты меня простила? Хочешь, встану на колени? — действительно падает на колени, пачкая свои светлые джинсы. В прошлом срабатывало. Еще он целовал мои ноги, плакал, просил прощения и говорил, что любит.
Чем дольше мы говорим, тем меньше я испытываю чувство страха, он трансформируется в злость.
— Никогда не появляйся! Это самое лучшее, что ты можешь сделать, — пока он стоит на коленях, я сбегаю. Оглядываюсь только возле дверей. Рома продолжает стоять на коленях у ворот, опустив голову. Его плечи содрогаются. Благодаря фонарям его силуэт хорошо виден. Во мне нет и не будет жалости к нему.
Забегаю в свой кабинет, не встретив никого по дороге. Вот и хорошо, сейчас мне нужно побыть одной, попробовать успокоиться.
Думала, заблокировав номер телефона Ромы, избавилась от него? Забыла, что он никогда не отступает от поставленных целей? Его цель — опять я! Он не исчезнет, продолжит меня преследовать.
Что толкнуло его спустя столько лет вновь появиться в моей жизни?
Я была самой послушной жертвой, а остальные сбегали после первых побоев?
Закрывшись в кабинете, забираюсь в кресло, поджав ноги под себя. Не раздеваюсь, меня всю трясет. Выпила бы кофе с коньяком, но коньяка у меня нет. Да и нельзя решать проблемы с помощью психотропных и алкоголя — это путь в никуда. Мне это в первый год после трагедии втолковал психолог, который со мной работал.
Нужно поплакать, должно стать легче. Только не плачется что-то. Дрожь потихоньку отступает. Накатывает тяжесть. Не хочется думать ни о прошлом, ни о Роме. Прислонившись щекой к спинке кресла, закрываю глаза. Не знаю, сколько я так просидела. Мозг не выдержал нагрузки, мне кажется, я даже задремала. Встрепенуться заставил звонок мобильного телефона. В кабинете горит лишь светильник, я так и не включила верхний свет.