Я тебя уже присвоил - стр. 28
Он несколько недель провел в больнице. Нападавших так и не нашли, хотя меня и брата постоянно допрашивали следователи, подозревая в организации нападения. Позже адвокаты Ромы воспользовались этой ситуацией, чтобы затянуть развод. Он не хотел меня отпускать, как я позже поняла, ему нужна была жертва, он чувствовал себя мужиком, только измываясь надо мной. Ему нравились мои слезы, моя боль. Каждый раз ему хотелось все больше и больше моих страданий. После этого у нас были моменты затишья, он каялся, признавался в любви, был нежным, внимательным, заботливым, но спустя какое-то время все повторялось. Эти периоды меня пугали, я знала, что за ними последует очередной срыв.
Живя с таким человеком, ты боишься сказать лишнее слово, поспорить на бытовые темы. Высказаться о ком-то хорошо или плохо, потому что, если у Ромы было противоположное мнение, это могло стать катализатором к скандалу. Через год у меня почти не осталось подруг. Друзей парней я потеряла еще на этапе ухаживаний. Рома был патологически ревнив. Позже я отдалилась и от семьи, виделись мы только по праздникам, и то не всегда.
Спустя столько лет мой кошмар вернулся. Запертый страх вырвался наружу, дав психосоматическую реакцию.
— Что ты здесь делаешь? — голос вибрирует от истеричных нот.
— Привет, Марина, — с нежностью в голосе, от которой мое нутро выворачивается, потому что я знаю, он не притворятся. Дергаю локоть, Рома меня сразу же отпускает, а я чуть не расстилаюсь на асфальте, поскользнувшись на корке льда. Он не дает мне упасть, хватая за талию и прижимая к себе.
— Убери руки, — во мне не может родиться благодарность к этому человеку, даже если он раз за разом будет спасать мою жизнь. Потому что самую бесценную жизнь он забрал.
— Марина, давай поговорим, — отпускает, отходит на шаг. — Мне многое нужно тебе сказать.
— Уходи. Я не стану тебя слушать, — Рома наклоняется, поднимает пакет, передает мне в руки. Любому другому я сказала бы «спасибо». Ему не могу.
— Марина, подожди, — преграждает дорогу, когда я хочу его обойти. — Ты имеешь право меня ненавидеть, я сам себя ненавижу. Каждый прожитый день как наказание. Я лишился самого дорогого, что было в моей жизни — тебя и нашего ребенка…
— Замолчи! — мне словно кто-то горло сдавил, нечем дышать.
Раскаяние из его уст звучит противоестественно, меня убивает каждое сказанное им слово. Рома мне отвратителен, я ненавижу его каждой клеткой души! Я ненавижу себя за то, что любила его и прощала! Пусть психотерапевты говорят, что я была не в себе, что меня долго и методично зомбировали, внушали роль жертвы, но я понимаю, что это не так. Я смирилась с таким отношением, я струсила, когда нужно было бежать и бороться.