Я тебя тоже люблю. Ромкины подарки - стр. 7

До деревни добираюсь уже затемно. Улицы без освещения, в домах редко где горит свет. Подъезжаю к бабушкиному дому. Фары замирают на зеленых деревянных воротах с нарисованным когда–то мелом номером 16–2. Зеленая краска выцвела и местами облупилась.

Ну вот, Роман Олегович, пристанище твое на недельку–другую. Проходи, обживайся, – поздравляю себя с новосельем.

Глушу машину. Выхожу в темноту, задираю голову к небу. В детстве любил смотреть на звезды. Они здесь как алмазная россыпь на бархате – крупные, яркие, близкие. Сейчас не видно их. Тучи заволокли все до бледного горизонта. Похолодало.

В вырезанное потайное «окошко» в воротах просовываю руку, открываю засов, распахиваю створки. Загоняю машину в ограду. На доме увесистый замок, ключ за ставней. Всегда там висел, сколько себя помню.

В сенцах пахнет плесенью, сыро.

Нащупываю выключатель, щелкаю.

– Да будет свет!

Лампочка советских времен загорелась под потолком. Чистенько, но вот тот запах печеных пирогов, с которым бабушка ассоциировалась, исчез.

После похорон бабы Ани родители иногда приезжали сюда. Я – ни разу.

В доме ничего не изменилось. Все вещи, пожелтевшие фотографии, мебель лежат и висят на своих местах.

Наскоро поужинав бутербродами и остатками чая из термоса, тушу везде свет, падаю в кровать. Устал мертвецки. Тело расслабляется на хрустящей простыне, подушка слегка пахнет стиральным порошком. Взбитое пуховое одеяло укутывает теплым облаком.

Из последних сил пишу смс матери, что доехал.

Проваливаюсь в сон.

Тук–тук–тук.

5. Глава 4. Роман. Тук–тук–тук

Глава 4. Роман. Тук–тук–тук

Тук–тук–тук.

Открываю глаза. Темно. Это что еще за туки такие?

Высунув руку из–под пухового одеяла, тянусь к телефону. Экран показывает 23.00 и тухнет. Я лег час назад и вырубился. Будильник стоит на 6.30 – как на работу, забыл отключить. Ладно, пусть.

Взбиваю подушку кулаком, закрываю глаза.

Тук–тук–тук.

Не показалось.

Тихий стук, как, например, костяшкой пальца, идет из–за стенки, но там полдома пустует, насколько мне известно, уже полгода. В домовых, чертей и привидения естественно не верю, но тут мыслишки об их существовании мелькнули.

Тук–тук–тук снова. Не смешно уже.

– Щас постучу по голове! А ну живо спать! – рявкаю в стену.

– Мама, там барабашка кричит! – раздается за стенкой тоненький испуганный детский голосок.

Не черти, не домовой и не привидение. Жильцы новые. С ребенком. А слышимость, оказывается, здесь никакая. Будто картонкой отгорожены. Надо отдирать обои и пропенивать щели. Еще бы по–хорошему звукоизоляцию нормальную сделать, иначе прощайте спокойные ночи.