Я тебя придумала - стр. 79
— Как ты нашла меня? — тихо спросил Эдигор, поглаживая сестру по золотым волосам.
— Не знаю, — всхлипнула Луламэй. Её голос был едва слышен из-за того, что девочка уткнулась в парадный камзол брата. — Я просто знала, что ты здесь. И пошла.
Эдигор нахмурился. Разве так бывает? Чтобы «просто знала»? Хм…
А потом он опомнился, схватил Лу на руки и пошёл прочь с крыши, оставляя дождь плакать и грустить по ушедшей императрице в одиночестве.
Сестра уснула у него на руках спустя пару минут. По её лицу даже во сне текли слёзы. А может быть, это был дождь? Так или иначе, но Эдигор ещё не знал — это был последний раз, когда Луламэй плакала.
Будущий император уложил Лу в постель, укрыв самым тёплым из всех одеял, и уже на выходе из комнаты принцессы столкнулся с Громдрейком.
— Ваше высочество, — сказал эльф, легко поклонившись. — Вас…
Он осёкся, увидев вдруг лицо Эдигора. Ни разу за всю жизнь Гром не видел таких лиц у людей.
Принц был белым, как мел, на лбу выступила испарина. Губы сжались настолько, что превратились в тонкую ниточку, полностью утратив цвет. А в глазах… Чего там только не было, в этих его тёмных, по-взрослому мудрых глазах.
— Ты, наверное, хотел сказать, что меня ждут в покоях его величества? — произнёс Эдигор ровным, безжизненным голосом. — Передай отцу, что я уже знаю про императрицу. И пока не хочу ни с кем говорить и никого видеть. Всё завтра. А сейчас я иду спать.
Громдрейк вновь хотел поклониться, потому что сейчас с ним говорил уже не наследный принц, а как минимум император, но не успел.
— Гром, — Эдигор внезапно подошёл ближе, и в его глазах вспыхнуло какое-то непонятное чувство, — я давно хотел тебе предложить, но не знал, как… и духу не хватало… А сейчас, пожалуй… да… Пожалуйста, прими это. Но не считай за оскорбление. Я не хочу тебя обидеть. Это просто… знак доверия. Моего… к тебе. Возьми.
Принц говорил короткими, рублеными фразами, постоянно запинаясь и не сводя с эльфа странных тёмных глаз. А потом поднял руку и вложил в его ладонь кольцо со знаком императорской власти.
Ещё четыре года назад Громдрейк моментально убил бы того, кто посмел бы предположить, что он примет такое кольцо от человека, пусть и наследника. Но теперь эльфу вовсе не казалось оскорбительным принять этот знак. Именно от Эдигора, потому что он был гораздо выше тех высокородных эльфов, которых знал Гром. И он до сих пор помнил тот, самый первый день, когда наследный принц побежал в замок, беспокоясь об умирающем безродном друге, взяв за руку обычную служанку.
— Это честь для меня, мой принц, — ответил Гром, опускаясь на одно колено. И до того, как склонил голову, он ещё успел увидеть, как в тёмных глазах Эдигора вспыхнули сразу три чувства — удивление, смешанное с облегчением и настоящей, неподдельной радостью.