Я тебе объявляю войну - стр. 33
Другим? Серьезно? Это же все равно как перестать дышать.
— А если я не хочу чем-то другим заниматься — тогда что? Между прочим, я диссер могу и без научника написать.
— Написать ты можешь, что угодно. Защитить — нет.
— Денис Сергеевич, — я снова рассердилась, — а почему бы вам просто не оставить меня в покое?
— Не могу.
— Почему?
— Считай, что мне тебя жаль.
— Чего? — уж такого ответа я не ожидала и чуть не задохнулась от негодования. Ему меня жаль? — Ну, знаете ли…
— Погоди. Возможно, я неправильно выразился.
— Так выражайтесь правильно! Вы же филолог!
— Я вот думаю — не зря же Тамара Михайловна в тебя верила. Может, есть какая-то перспектива... если будешь делать что-то другое. И как раз переводы сонетов — не самый плохой способ занять твой беспокойный ум хоть на время.
— Даже не мечтайте об этом. Я не отступлю.
— Отступишь, Виктория.
— Нет! И лучше вам от меня отстать. Вот это, кстати, тоже, — я кивнула на его листы, — мне уже порядком надоело. Когда все закончится?
— Когда-нибудь.
— Это не ответ.
— Другого пока нет.
Похоже, Морозов и впрямь не отстал бы от меня в ближайшее время, если бы не случай, который…
А впрочем, не буду забегать вперед, расскажу по порядку.
Многие в круговороте событий уже бы и думать забыли о листе иллюминированного Евангелия из Кентербери. Но только не я, поверьте. Я мечтала, как подловлю идеальный момент, добуду ключ от стеллажа и наконец-то пощупаю манускрипт.
Пока что это было невозможно: Беседина-старшая постоянно носила ключ с собой. Но я знала, когда она может потерять бдительность — в свой день рождения. А родилась она в один день с нашим деканом. Что означало: на факультете намечаются сразу две грандиозные пьянки, и грех таким не воспользоваться.
В тот знаменательный (злополучный?) день я с самого утра вертелась около Бесединой. Но до самого вечера никакой возможности добраться до ключа у меня не было.
После работы на кафедре собралась толпа — фуршет, поздравления и тому подобное. Замечу, что Ольга Беседина, естественно, была тут как тут, и я еще подумала, что она весьма странно одета — не по-осеннему. На ней было непонятное платье с запахом, похожее на черный шелковый халат: моя сестра дома в таком ходит.
Но потом я забыла про Ольгу и полностью сосредоточилась на своей цели. Хотя я не пила ни капли алкоголя, становилось все жарче и жарче: пришлось даже расстегнуть две верхние пуговицы на блузке. Когда я это делала, то перехватила взгляд Морозова, но потом этот тип сразу же отвернулся. А еще я заметила, что он почему-то тоже совсем ничего не пьет.