Я тебе объявляю войну - стр. 32
— Стаканы не нашли? Серьезно? Маш, что за бред?
— А что тебе пришлось пережить? — она попыталась перевести тему.
При воспоминании о вчерашнем вечере меня снова охватил гнев. Это ж надо, совсем обнаглел этот тип.
— Ничего, проехали.
— Это… как-то с Морозовым связано?
— Что? Почему ты сразу про него заговорила? — я еще больше рассердилась и даже повысила голос. — Больше людей на факультете нет, что ли? Сколько можно? Еще хоть раз при мне о нем вспомнишь, я с тобой больше общаться не буду, так и знай!
— Э, Вик, да ты чего? Да я так… я ж не подразумевала ничего такого!
— Еще не хватало, чтоб подразумевала!
Мда. Уж что-что, а тему перевести ей явно удалось. Я вернулась на кафедру и с трудом принялась за работу. Всё же так больше продолжаться не может: надо выяснить, когда закончится мое рабство. И узнать, что означали слова «нет будущего». Он не даст мне писать диссер? Я на всю жизнь останусь лаборантом?
Вообще-то, даже без Морозова дела обстояли не очень хорошо. На сегодняшний день у меня был один доступный вариант научника — Валерий Николаевич Анисимов. Но он обладал двумя большими недостатками: часто болел и был редким болваном (например, до сих пор верил в существование права первой ночи). Поэтому я все тянула с решением этого вопроса.
Тем временем Беседина-старшая едва не подкинула мне новую проблему.
— А знаешь, — заявила она как раз в тот момент, когда на кафедре почти все были в сборе, — скоро начнется всероссийский конкурс переводов сонетов Шекспира. Думаю, вам с Денисом Сергеевичем нужно поучаствовать.
— Что? — я в ужасе замахала руками. — Ой, не-е-ет! Ой, не-е-ет! Нет, нет, нет!
Все вокруг засмеялись, даже Морозов.
— Вика, — сказал Томашевский, — ты так реагируешь, будто тебя заставляют потерять невинность. А ведь переводы сонетов — это совсем не больно!
Да что вы знаете о боли? Переводить? Сонеты? Да еще и с Морозовым? Такое даже в кошмаре не приснится!
— Ну вы же знаете, что стихи в принципе невозможно перевести! В любом случае переводчик выражает себя, а не душу автора.
— Да, все мы знаем фразу — «переводчик в прозе — раб, в поэзии — соперник». Ну так возьми и попытайся сломать эту систему.
— Нет, спасибо, даже пытаться не хочу.
— А вообще-то это была неплохая идея, — заявил Морозов, когда мы остались наедине.
— Денис Сергеевич, хватит уже ходить вокруг да около, — я все же решила прояснить ситуацию. — Вы сказали, что у меня нет будущего. Теперь говорите про «неплохую идею». Как это понимать?
— Виктория, я сказал, что у тебя нет будущего с твоими нынешними исследованиями. Займись другим — возможно, что-нибудь и получится.