Я – Спартак! Возмездие неизбежно - стр. 33
– Мидий!
Грек, заслышав свое имя, обернулся, но лишь на миг, даже не поняв, кому принадлежит голос, позвавший его. На его лице застыла гримаса ненависти, в глазах читалось предвкушение. Он был перепачкан в крови римских дезертиров и, казалось, не видел ничего вокруг себя. Я стиснул кулаки, понимая, что ничего не смогу поделать с глупостью центуриона, который отводил войска оттуда, где они были действительно нужны, создавая численный перевес в пользу врага. Рут, увидев мой яростный взгляд, было бросился вслед за греком, но я поспешил остановить гопломаха:
– Не стоит, брат! Оставь его!
– Я сверну шею этому идиоту! – прорычал германец.
– Сейчас ты ничего не сможешь ему объяснить!
Рут в сердцах сплюнул себе под ноги.
– Сумасшедший! – взревел он.
Мое внимание переключилось на линию горизонта. Показалось, что свет факелов, по которому можно было различить приближение легионов Красса, вдруг стал более отчетливым, ярким. Кольцо сжималось, времени оставалось в обрез.
Первым из своих полководцев я увидел Висбальда, который плечом к плечу с солдатами вверенного ему легиона яростно сражался с римлянами из шестой когорты. Перепачканный в крови врага, нумидиец выкрикивал в небо ругательства на своем родном языке, звучащем в этот миг особенно зловеще. Он скинул с себя шлем, выбросил на землю щит и дрался практически не защищенный с одним из легионеров, решившим принять неравный бой. Вскоре я увидел Леонида, который собрал вокруг себя сразу троих легионеров и с отчаянием, присущим загнанному к самому краю гладиатору, дрался с одним кинжалом в руках. Напрочь позабыв о командовании легионами, эти двое сводили счеты с римлянами. Сражение превратилось в кровавую резню, опьяненные отчаянием, злостью, большинство восставших хотели расправы над римлянами здесь и сейчас. Наше наступление захлебнулось. В это же самое время римский легион наконец перегруппировался и стойко сдерживал все удары восставших. Легионеры забирали жизни повстанцев с поразительной легкостью, делая короткие, жалящие, смертельные выпады. Тысячи копий римлян словно единый механизм разили моих воинов из-за стены щитов. Земля покрылась сотнями трупов, впитывая горячую кровь.
Я с ходу оседлал брошенного на поле боя жеребца и, чтобы не упасть, прижался всем телом к шее лошади. Конь встал на дыбы, заржал, попытался сбросить меня на землю, но быстро успокоился, почувствовав, что я не собираюсь отступать.
На моих глазах префект эвокатов выхватил из рук аквилифера аквил и что было сил запустил знамя легиона в самую гущу восставших. Центр личного легиона Красса, который включал центурии эвокатов, отреагировал незамедлительно. Ветераны перешли в ожесточенное наступление, сминая бойцов из легиона Висбальда. Вместо того чтобы попытаться взять строй, совершить маневр, нумидиец с горсткой солдат перегородил ветеранам Мария и Суллы путь, пытаясь своей отвагой и мужеством показать своим бойцам личный пример. Однако умелые ветераны, участвовавшие не в одном десятке битв и считавшие ниже своего достоинства показать спину, успешно отбили атаку повстанцев, забрали инициативу в свои руки и принялись вытеснять Висбальда с его воинами. Сражавшийся в первых рядах префект подгонял эвокатов, напоминая, что на кону стоит честь легиона и достоинство ветеранов.