Я – смерть. Хроника неизбежного - стр. 17

Позже следственный отдел вселенской полиции проведет расследование, по факту которого будет установлено следующие: Тови Темор погиб в результате несчастного случая при проведении неизвестного эксперимента, находясь на космическом корабле не установленной модели в непосредственной близости от звезды.

Последней фразой репортажа межгалактического телевидения станет: покойся с миром, Тови Темор. Память о тебе останется в наших сердцах навечно.

Тем, кому интересно как выглядит отчаяние, необходимо хотя бы раз побывать в больнице в отделении для смертельно больных пациентов. Резкий лекарственный запах, тяжелые взгляды персонала и посетителей, давящая атмосфера безотвратности. Вот где действительно обитает отчаяние.

Даже на войне человек не испытывает такого чувства безысходности, ведь отправиться на войну – это осознанный выбор, а в больницу попадают по большей части не по собственной воле.

Вот живет себе человек, мечтает о чем – то, ходит на работу и строит планы на будущее, а вот он уже лежит прикованный к больничной койке, не в силах противостоять неизбежному. И все вокруг напоминает ему о смерти. И каждый день может стать последним.

Он лежит себе неподвижно, подключенный к аппарату жизнеобеспечения, смотрит в потолок и думает: «И это все? Это и была моя жизнь?» И никто ему не ответит. Потому что – это все, это и была его жизнь.

Может быть найдется человек, который будет жалеть, проявит сочувствие к умирающему. Может быть для кого-то смерть будет невосполнимой утратой, и такой человек будет скорбеть.

Но смерть не умеет испытывать жалость. Смерти нет дела до чьей бы то ни было потери и скорби. Смерть все равно придет.

Тем хуже для скорбящего. Ведь чем дороже тебе умирающий человек, тем сильнее боль от его утраты.

Особенно остро это ощущается в детском отделении. Вот где действительно трагедия достигает своего апогея.

Над больничной кроватью умирающего ребенка нависла мать. Покрасневшие глаза истекали слезами. Губы матери еле шевелились.

– Алиса, не умирай – шептала она.

Маленькая девочка лежала неподвижно, не произнося ни слова. К ее руке тянулась бесцветная трубка катетера. Лечебная жидкость побулькивала в капельнице, стекая к запястью ребенка. Повсюду в палате стояли аппараты жизнеобеспечения. Отвислый экран монитора отображал пульс и частоту дыхания.

Белая дверь открылась и в палату вошла женщина. Это была полная дама в летах. Черты ее лица выявляли родство со всеми присутствующими.

– Марина, ну как?

– Состояние стабильно критичное – ответила Марина и, не в силах держаться, заплакала.