Я сам похороню своих мертвецов - стр. 6

Инглиш ступил в тускло освещенный коридор. Почти напротив была открытая дверь, откуда на грязное резиновое покрытие пола падал яркий квадрат света. Чуть дальше по коридору, слева, была еще одна дверь, сквозь матовое стекло которой тоже лился свет. Справа, в самом конце коридора виднелась дверь без стекла, из щели под ней просачивалась полоска света.

Из открытой двери вышел лейтенант Морилли – мужчина лет под пятьдесят, плотного телосложения, с худощавым бледным лицом с крупными чертами, на котором маленькие усики казались особенно черными по сравнению с белой кожей.

– Простите, что прервал вечеринку, мистер Инглиш. Но я подумал, вы захотите приехать, – почтительно и негромко произнес он низким голосом: так похоронный агент беседует с богатым клиентом. – Весьма печальное дело.

Инглиш хмыкнул.

– Кто его обнаружил?

– Консьерж. Проверял, все ли офисы заперты. Он позвонил мне, а я позвонил вам. Я и сам здесь не дольше двадцати минут.

Инглиш подал знак Чаку, чтобы тот оставался на месте, а сам шагнул на порог обшарпанной комнатки, служившей приемной. По матовому стеклу двери вилась надпись:

В комнате имелись письменный стол, кресло для машинистки, пишущая машинка, накрытая чехлом, шкаф с папками и ковровая дорожка на полу. На стене висели покрытые пылью наручники и выцветшие благодарственные письма в узких черных рамках, некоторые из них датировались еще 1927 годом.

– Он в кабинете, – сказал Морилли, пропуская Инглиша дальше в приемную.

В тесной комнате неловко топтались два детектива в штатском. Оба проговорили нестройным дуэтом:

– Добрый вечер, мистер Инглиш, – и один из них коснулся пальцем шляпы.

Инглиш кивнул им, прошел через приемную и остановился у двери, ведущей в кабинет шефа. Он был чуть просторнее. У стены напротив окна стояли два больших шкафа с папками. На полу лежал вытертый и пропыленный ковер. Львиную долю пространства занимал большой письменный стол. Рядом со столом было обшарпанное кресло для клиентов. Взгляд Инглиша стремительно прошелся по всем этим деталям, и он поморщился, отмечая убожество обстановки.

Его брат умер, сидя за письменным столом. Затем мертвое тело повалилось вперед: голова лежала на бюваре, одна рука безжизненно свисала, касаясь пальцами ковра, другая осталась на столешнице. Лицо покоилось в луже крови, которая расползлась по всему столу и весьма удачно стекала струйкой в металлическую мусорную корзину на полу.

Инглиш несколько секунд смотрел на брата мрачным взглядом, но безо всякого выражения на лице.